Отражение ножа и нижнее белье. Я не нашел паспорта. Вместо него нашелся свернутый листок бумаги. Развернул его и прочитал надпись:

«Кто такой Теодор Рязанов?»

Она знала… Конечно, она знала! Амбрагаруда жила в поместье все это время. Наблюдала за этой женщиной и ее ужасными опытами.

Я сгреб нижнее белье и отражение ножа в рюкзак. Застегнул и накинул лямку на плечо. Развернулся к проходу в коридор. Уже готовился выбежать, как из темноты вынырнула Надя. Она несла в руках стопку бумаг — автобиографии Миши.

Ее взгляд скользнул по моему лицу и резко ушел вбок, за мою спину. Она округлила глаза и прокричала:

— Тео, сзади!

Я развернулся.

У высокого овального зеркала стоял мужчина с темными волосами. Они опускались ниже плеч. Одет он был в темно-серый плащ и белую рубашку, какие я видел на картинках учебника истории в главе о Российской империи. Коричневые брюки уходили в высокие черные сапоги. На ладонях сидели белые перчатки, а на лбу красовались круглые очки на резинке.

Мужчина смотрел на меня. Одна его рука держала лямку большого походного рюкзака.

Я попятился.

— Кто ты, черт возьми? — выкрикнула Надя. — Как ты сюда попал?

— Ох, — выдохнул незнакомец. — Я — путешественник. А попал я сюда по тонкой дорожке в Зазеркалье. Кто-то весьма добрый пронес зеркало прямо в этот дом. Девочка, ты явно не мистик.

— Тебя послал Зверь, — понял я.

Путешественник посмотрел на меня.

— Верно. Думаю, ты — Теодор Рязанов.

— Неправильно, — нервно улыбнулся я. — Меня зовут… Дима.

— Хорошая попытка. Леший подробно описал тебя, поэтому меня не обманешь.

Не отрывая от незнакомца взгляда, я прошептал Наде:

— Беги.

— Но…

— Беги! Я что-нибудь придумаю.

— Нет! — возразила она. — Он же пришел за тобой? Поэтому беги ты! Я задержу его.

Незнакомец тем временем вытащил из кармана плаща старый компас, который напоминал часы на цепочке, и склянку меньше мизинца. Зажал ее между указательным и средним пальцами и переломил пополам. До меня долетел треск. На пол посыпались осколки.

— Небольшое чудо, — объяснил путешественник. — Леший сказал, что возместит все потери.

Надя обогнула меня и встала между нами. Она расставила руки в стороны, защищая меня от незнакомца.

— Что ты делаешь? — громко спросила она и едва слышно сказала мне: — Уходи. Сейчас.

Но я не успел и глазом моргнуть.

— Всего лишь перевожу стрелку.

Он залез пальцами в компас и прокрутил его. Вся комната размылась. Предметы потеряли очертания, а вместе с ними и Надя. Сестра обернулась и прокричала:

— Тео!

Но ее голос угас со всеми звуками. Их подавил белый шум.

Путешественник «перевел стрелку» еще раз, и мутная комната распалась серыми кудрями. Они завивались и расступались перед нами. Туман обтекал нас, словно река — маленький островок.

Вскоре на сером полотне проступили тени. Темные силуэты деревьев и кустарников. Мы оказались посреди леса, но все вокруг выглядело блеклым и выцветшим, как на старой фотографии. Я с трудом различал цвета.

Бросил взгляд на путешественника и с силой сжал зубы. Рядом с ним стоял второй — мужчина в похожем наряде. У него была густая седая борода.

— Добро пожаловать, в Беловодье, — сказал второй. — Здесь ты и умрешь без вреда для других, Теодор.

— Я так не думаю!

Вскочил с места и понесся на путешественника и его напарника. Но, когда я влетел в них, они распались облачками серого дыма.

Те рассосались в воздухе, как сигаретный дым. И я остался один в «месте, где застыло время».

Глава 24. Мария

«Я любила своих детей. Но каждый умер по моей вине.

Из-за ошибок юности»,— второе письмо Надежде Рязановой от Марии Рязановой.

☉☉☉

Потерянный и одинокий. Я стоял посреди леса. Мир вокруг выглядел выцветшим, будто старая фотография, какую хранят в своих фотоальбомах пожилые люди. Все блеклое. Различаются только оттенки: небо светлое, стволы деревьев и трава темные.

Листва шелестела от порывов ветра, трава наклонялась по его направлению, но моей кожи не касалась ни прохлада, ни жар солнца, лучи которого пробивались сквозь густые кроны. Это место больше напоминало фильм, нежели фотографию: звуки и картинка есть, а остальных ощущений нет.

Из любопытства я облокотился на ствол дерева. Неровная кора не уколола меня. Она вообще никак не ощущалась, словно я опирался на воздух.

— Эй! — прокричал я. Слышимость отличная. Голос пару раз повторился эхом.

Похоже, я в заднице.

По книгам этой женщины Беловодье было местом вне времени. Здесь секунда тянулась вечность и наоборот. Путешественники же называли Дальние земли — Памятью мира. Наши предки именовали их — раем, свободным от страданий. Пустотой, что вобрала в себя все наилучшее, что когда-либо происходило. Здесь живы древнейшие цивилизации, целы когда-то разрушенные города, а религии никогда не умирали вместе со своими носителями. Вот что такое Беловодье. Место, где застыло время.

Путешественники всегда ходили сюда парами, чтобы не потеряться в бушующих потоках пространства и времени. Только самые безумные пробирались сюда в одиночку, лишь бы достать драгоценности и магические артефакты. В мистицизме риск соотносился с выигрышем. Странно, что эта женщина связала жизнь с чертями, а не ринулась в Беловодье.

И теперь я здесь застрял. Один. Без знания, как выбраться. Даже без понимания, как не умереть.

Моя жизнь оказалась ложью. Надя не моя сестра. А эта женщина не моя мать. Хоть одна хорошая новость.

Чутье подсказывало: сейчас не лучшее время для обдумывания. Но я не согласен. Отныне в моих руках все время мира. Вернее, жалкие крохи, которые остались до исчезновения. Ведь без Нади мир забудет меня. Вариант с фальшивым прошлым не объяснял мою зависимость от сестры. Почему ее внимание восполняло «меня»? Тоже трюк этой женщины, чтобы сильнее привязать меня к «дражайшей дочери»? Маловероятно. Версия разваливалась от простых вопросов. Кроме того, я не сын этой женщины. Значит, она не властвовала надо мной, как над остальными своими детьми. Как тогда она заменила воспоминания, как выкрала меня, как заставила мир забывать обо мне?

Вопросы множились также стремительно, как в прошлый раз, когда я искал связи между смертями