их разрушительного учения достигнуть, хотя кратковременно, удовлетворений своих корыстных целей. Иначе невозможно думать, потому что нельзя поверить, чтобы люди, не потерявшие рассудок, и даже занимающиеся науками, говорили такие безсмысленные положения. Предоставим им предполагать, что все, что составляет вселенную, составилось каким бы то ни было порядком, и в продолжении неопределенного времени из первобытных элементов материи и сил, но все же как ученый. Так и самый простой, но мыслящий и не потерявший рассудка человек, придет к неотразимому вопросу, откуда же возникли те первобытные элементы, атомы и силы? И если материалист и на этот вопрос ответить, что они возникли сами собою, и что они всегда были вечны, – тогда уже нечего более у него спрашивать, а из сострадания отвести ему покойный теплый номер в известном заседании профессоров новейшей философии.

Несомненным доказательством того, что нынешние философы материалисты или вовсе не знают новейших основательных выводов наук естественных, или с злым умыслом искажают их, служит взгляд на те же науки известнейших ученых нашего времени; так ученый геогност Марсель де Серрез говорит: «С какой недобросовестностью и невежеством, называвшиеся философами прошедшего столетия, судили о книге, которую не понимали, да и не могли понять тогда, когда науки еще не были достаточно усовершенствованы! Только в наше время исследования, произведенные естественными науками, показали нам, что сказания Моисея о сотворении мира согласуются с достовернейшими геогностическими фактами, гораздо более, чем все системы, придуманные самыми гениальными людьми».

Таким же образом выражались об этом предмете знаменитейшие естествоиспытатели, физики, химики, математики и философы, начиная с Коперника, Кеплер, Ньютон, Гаусс, Эйлер, Гуфланд, Гейнрот, Фареде, Кювье, Фихте, Шеллинг, Стефенс и Гумбольдт. Так равно и о учении христианском, отдавая ему всю силу Божественного его начала и силу истины, говорят Мюллер, Шейтлин, Вагнер, Гумбольдт и Гейне, известный прежде своим вольнодумством, искренно признается, что обратился к истине чтением Библии, т. е. Ветхого и Нового Завета.

В заключение можно привести слова Гете (Aus meinem Leben). Он говорит: «Пусть естественные науки распространяют область своих исследований в ширину и глубину, пусть ум человеческий совершенствуется, как только может, он никогда не достигнет того величия и той нравственной христианской образованности, которая открыта нам в Новом Завете».

Довольно, кажется, доказательств тому, что основательное изучение природы и всех физико-математических наук ведет к глубокому познанию истинной веры и Священного Писания, которое отрицать могут только люди с самыми поверхностными понятиями об этих науках, и что их взгляды и выводы недостойны внимания истинно ученого человека.

По системе мироздания материалистов все животные организмы произошли из перерождения одного рода и вида в другой, в продолжении невообразимого количества тысячелетий. Таким же образом и человек, произойдя из какой-нибудь инфузории, наконец дошел и до рода обезьян, и потом переродился в человеческий образ. Следуя этой системе, можно предполагать, что и сами материалисты в продолжение многих веков могли бы переродиться в людей разумных, что, впрочем, весьма сомнительно: скорее можно ожидать обратного хода метаморфозы. Бедные жалкие существа! Они не ведают всей неизмеримости милосердия своего Создателя; они не знают того, что для возрождения человека нужны не тысячелетия, и что одна минута полного, искреннего раскаяния и обращения к Богу с любовью может просветить их, переродить и доставить им вечное блаженство.

Еще для нигилистов

Нигилисты наши не выходят у меня из головы. Познакомясь с ними по некоторым статьям, я вижу, что это, по большей части, народ искренний, может быть, и добрый, никак не отчаянный, что они могут выбраться на истинный путь. Жаль только, если это случится слишком поздно. Нужно, чтоб они читали не только то, что подходит под их настоящее направление, но и то, что может служить к их опровержению.

На первый случай предлагаю им отрывок из Иова, по переводу-подражанию Ф.Н. Глинки, вновь вышедшему.

О чудодивен человек! —

Упорно подрывая горы,

Он подсекает корни скал, —

И с громом рушатся громады.

И тайны гор обнажены! —

Из камней он выводит реки

И запинает бег речной;

И много, многое он знает!!

Откуда же мудрость? – Он молчит!

Откуда веденье и разум? —

Об этом он не говорит!

Вотще и горы подкопал,

Вотще и землю вопрошает:

«Богатства мудрости не в ней!

И я в себе ее не вижу!»

Седая бездна говорит…

Достань хоть золото Офира,

Анфракс и оникс дорогой,

Стань обладателем сапфира,

Сбери хоть все богатства мира, —

Не купишь мудрости за них!

Ни многочестный камень Рамы,

Сей многодивный самосвет,

Что светится и в мраке ночи, —

Ни светлый сын пещер кристалл,

Ни дорогой топаз Ефийский,

Не заменяют незаменной…

Ни чаш заветных, дорогих,

Ни златотканых сосудов,

В промен за мудрость не берут!..

А если ты ее добудешь,

Забудешь розовой коралл,

И миловидные бериллы,

И крупный жемчуг дорогой:

Премудрость выше всех сокровищ! —

И почвы Эфиопский сын,

Смарагд, сходить к нам? и где,

Где разумения источник – святый

премудрости родник?..

Не от земли премудрость, нет!

В земном ее напрасно ищут:

Она сокрыта от людей!

Пошли орла в разлив лазурный, —

Он встретит взором солнца луч,

Крылом прорежет область туч,

И стерпит натиск вихрей бурный:

Но мудрости не выше туч,

Ни в царстве воздуха, не встретит!

И говорят и Авадон

И смерть: «мы слышали ушами

Своими, что славна премудрость,

Но не видали мы ее!»

Никто не знает волей Бога;

Таинственны Его пути;

Сокрыт чертеж мироправленья;

В глубокой тайне скрыт раздел

Людского счастья и несчастья:

Никто не знает: что, кому?

Но все то ведает премудрость,

Все ясно ей, что нам темно…

Где ж путь и ключ к ее чертогу?

Где ненаходную найти?

Спроси у звезд – они молчат;

Спроси у бездн – не отвечают!..

Один, один лишь знает Бог, —

Куда к премудрости дорога,

И где и как она живет!

Он ведает, зане объемлет

И землю взорами кругом,

И всю безбрежность поднебесья;

Он ведает, зане Он Сам

И ветер взвешивал, и воды

Размеривал и разливал…

Он предписал дождю