Шрифт:
Закладка:
Мысли о материализме
Понятно, когда человек делается мистиком, он, конечно, заблуждается, но и в этом направлении видно еще стремление ума к духовному миру, естественное человеку; но непостижимо, если человек желает уничтожить в себе чувство духовности, и силится низвести себя в среду бессловесных животных; – если он добровольно убивает в себе чувство своего духовного начала, и как бы не чувствует ничего, кроме грубого вещества, составляющего его внешнюю оболочку. Такая слепота еще более удивительна в людях, приобретших познания в науках, наследующих законы вещественного мира, которые своим мудрым устроением весь глаголет о величии и премудрости Творца своего. Эти науки, раскрывающие пред нами тайны природы, убеждают нас, что все виды существа заключаются только временно в своих видимых формах, стремящихся беспрестанно к разложению, к утончению до элементов, не подлежащих уже осязанию нашими чувствами, ни разложению известными нам средствами. Эти науки раскрывают пред нами элементы и силы природы, утонченные до такой степени, что они кажутся нам как будто и не вещественными; однако ж мы видим, что они управляются непреложным законом и покоряются ему с непоколебимою точностью. И за всем сим, когда все творение стремится к единению с своим началом, потому что «все от Него, Им и к Нему», говорит св. апостол Павел, – бессмысленный, в ослеплении своем, человек, которого Создатель, по любви Своей «малым чим умалил от ангелов», усиливается. Противно своей природе, против внутреннего совести, низвести себя на низшую степень вещественных созданий.
Как видно, это жалкое заблуждение уже существовало и в самой древности, потому что царь-пророк об этом, говоря: «приложились к скотам бессмысленным и уподобились им».
В чем же искать причины такого противоестественного состояния ума? Конечно, не в познаниях, в естествовидении открываемых нам Создателем, потому что чем глубже проникаем в сокровенные таинства вещественной природы, тем более познаем непрерывное попечение Промысла Божия о Его творении, и тем более убеждаемся, что за пределами видимого существует мир невидимый, которого наш вещественный мир есть как бы отражение в осязаемых для наших чувств формах. Сознание высоких умов служит этому доказательством: знаменитый Ньютон с величайшим благоговением и благодарностью произносил имя Божие; в самой глубокой древности и до нашего времени, люди, одаренные высоким умом, посвятившие всю жизнь свою наукам, возносились всею силою духа к познанию Творца в Его необъятном творении.
После этого, что ж такое материалист, какое его миросозерцание? – Это существо не мыслящее и потому не понимающее ничего, кроме соприкосновения своего с вещественным миром или материальной природой; существо, для которого вне материи ничто не существует, которого понятия ограничиваются сферой природы вещественной, в той форме, к которой он может прикасаться своими телесными органами; он не может мыслить и понимать далее очевидности. Это существо, так сказать, ползающее по земле; оно роется в ней, не поднимая умственного взора на высоту, не углубляется мыслью в беспредельность неба, не созерцает с размышлением бесчисленных миров и не имеет о них никакого понятия, единственно по той причине, что чрезмерно удаленные лучи их света не ослепляют глаз его, подобно солнцу, сильным отражением на земной поверхности.
Какой взгляд имеет материалист на жизнь вообще? – Для него существует только очевидное – настоящее; прошедшее забывается, будущее не существует. Потребности его жизни: пища, сон и теплота; для удовлетворения этим потребностям, он готов употребить все, что составляет вселенную, все это ничто иное, как материалы, которые один для другого служат средством продолжения их земного бытия без всякой цели, и потому нравственные. Взаимные отношения живых и разумных существ для материалиста не существует: одно должно страдать, чтобы доставить другому удовлетворение его жизненным потребностям, – вот основное разрушительное правило материализма!
Какое умственное состояние материалиста? Будучи ограничен до слепоты в своем миросозерцании, он принимает вещественные свойства малейшей частицы созданий, доступной его очевидности, за всеобщий закон творения, вместо вечного закона отношений Создателя ко всему, произведенному Его творческой силой; этого закона он не знает и не имеет даже понятия о его существовании. Для каждого размышляющего человека очевидно, что человек состоит из разумного невещественного существа или духа, и из вещественного, премудро устроенного, живого организма; – но в материалисте действие разумного духа незаметно; в нем видно одно животное; он человек не по разуму, а только по внешнему виду.
Какие нравственные отношения материалиста к обществу? Не понимая и потому не признавая ничего, вне видимого вещества, он не признает будущности, вне материальной жизни; отсюда совершенное отсутствие необходимости нравственных начал или закона нравственного и непреложного, который умеряет противоборство плоти против духа или разума; он готов жертвовать всем для удовлетворения побуждений плоти; поэтому добро и зло, добродетель и порок, честность и злодеяние, у материалиста – это только идеи относительные, а не истины неизменяемые, непреложные. Положенные в основание нравственного закона, который должен быть краеугольным камнем в общественной жизни разумных существ, и потому в добродетели и честности материалиста столько же можно быть уверенным, как в неизменности направления флюгера, действующего по дуновению ветра.
Какой взгляд материалиста на природу? Он никогда не выходит из круга подражания, и потому, мечтая, что нашел что-либо новое, он слепо повторяет давние заблуждения других; он не выходит взором своим за пределы вещественности, дух его спит: он не может парить в безпредельную область мира духовного; он не зрит духовной стороны создания, в нем нет эстетического чувства, нет идеала красоты; следовательно, он не знает поэтического значения природы, в которой все существо становится орудием премудрости Творца к произведению вечной гармонии во вселенной.
Какое внутреннее, душевное сознание материалиста? – так как для него нет будущности вне материального мира, а потому – нет веры; он не имеет, чему верить и во что веровать; нравственное духовное блаженство на земле и страх вечного отдаления и лишения этого блаженства за гробом – для него не существуют, следовательно, он не имеет внутреннего духовного чувства, которое утешало бы его при деле добром, и укоряло бы за злое; нет побуждения к добру, нет совести; один страх материальной, очевидной опасности, или ответственности может только удерживать его в границах общественного порядка, и потому он готов делать все противное закону нравственному, коль скоро может укрыться от преследования; для него необходимы законы, грозящие страхом ответственности и наказания.
Материалисты
