– Ну а потом назвали её Надеждой, иного имени и быть не могло. Иван по своим связям устроил усыновление. Переехали в Москву. Надя росла красавицей и рано проявила талант фигуристки. Как будто взяла у меня… День рождения назначили на день её появления у нас: 7 февраля. Ваш черёд, Родион Георгиевич.

Ванзаров встал, взял её сухую руку и поцеловал в низком поклоне.

Чем привёл Елизавету Петровну в смущение.

– Что вы делаете?

– Благодарю, что спасли одну жизнь, – ответил он и перешёл на шёпот.

– Правда за правду, Родион Георгиевич…

– Начнём с Симки. Она воспитывалась в убежище «Исток милосердия». Что там происходило, говорить не могу. У неё была близкая подруга, Екатерина Люлина. Как и Симка, она родила в двенадцать лет.

– Какой ужас, – не сдержалась Елизавета Петровна. – В таком возрасте… Она же сама была ребёнком.

– Обществу проще не замечать или сделать вид, что ничего ненормального в этом нет, – ответил Ванзаров и продолжил. – Люлина родила двух девочек-близняшек: Астру и Ксению. Астру отец удочерил, дав новое имя Настасья, своё отчество и фамилию Куртиц. Ксению все считали погибшей. Думали, что утонула в проруби. Девочкам убежища Куртиц дарил детские коньки. Надежда Ивановна, вероятно, что-то вспомнила на открытии состязаний. Потеряла сознание… Перед тем как пойти к проруби, маленькая Ксения пережила потрясение, о котором ничего неизвестно. Могу лишь сказать: мать спасла её, заплатив высокую цену.

– Какую?

– Люлина сошла с ума.

Елизавета Петровна склонила голову в поклоне:

– Спасибо, Родион Георгиевич. Правда тяжела, но лучше так… Куртиц знает про Надю?

– Нет. И никогда не узнает, – ответил Ванзаров.

– Вы уверены? Надя так похожа на Настасью. Я это заметила, когда она к нам пришла, но не могла допустить, что они родные сёстры… Подумала: всякое бывает, все юные барышни похожи…

– Свойство человеческой психики – не замечать того, что находится прямо перед глазами. Часто истина так проста и очевидна, что заметить её невозможно. В этом случае всё просто: Куртиц был уверен, что Ксения погибла в проруби. Фёдор Павлович видел Надежду и был слеп.

– Они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют? [60]

– Цитата уместная, мадам… Митя, Алёша и даже Иван тоже были по-своему слепы: видели красивую барышню. Настасья видела сестру и не понимала, что собирается убить родную кровь. Быть может, они принимали Надежду за дежавю. Я именно так обманывал себя некоторое время. Только Симка сразу догадалась. И пустилась в авантюру. Кажется, она рассчитывала получить от вас дачу под Петербургом за молчание. Подозревая что-то подобное, вы привезли в аптечке яд. Чтобы покончить с собой. И с дочерью. Если не останется выбора.

– Заметили?

Ванзаров счёл уместным промолчать.

– Мать… Та бедная женщина… Что я могу для неё сделать?

– Ничего. Она под чужой фамилией и присмотром врачей. Её не надо тревожить.

Мадам Гостомыслова взяла руку Ванзарова в свои ладони:

– Родион Георгиевич, позвольте сказать… Не имею права говорить это по приличиям, но какие теперь приличия… В общем, Надя мне призналась: если вы сделаете ей предложение, она с радостью согласится. В моём согласии не сомневайтесь. Вы лучший выбор, какой могу желать для своей дочери. Несмотря на то что служите в полиции. Всё, что есть у меня, – будет ваше с Надей. Хотите – живите в Москве, хотите – в Петербурге. Для меня имеет значение только счастье дочери.

Ванзаров мягко освободил руку и встал:

– Благодарю за оказанную честь, Елизавета Петровна. Не имею права испортить жизнь вашей дочери.

– У вас невеста? Вы помолвлены?

– Жены нет, невесты нет, я один. Держу домашнего питомца.

– У вас болезнь?

– Доктора обходят меня стороной.

– Тогда что мешает умному, честному, здоровому мужчине взять в жёны прекрасную девушку, которая его любит? Создать семью, растить детей? Быть счастливым?

Ванзаров вспомнил холодные глаза Надежды. Как невские проруби.

– Для меня семейное счастье невозможно, – ответил он.

– Но почему?

– Из меня не получится муж и отец семейства. У меня нет интересов, кроме полицейской службы. Все мысли и силы отдаю сыску. И ничему больше. Прошу извинить.

– Это ваше окончательное решение? – спросила Елизавета Петровна.

– Так точно. Уезжайте из Петербурга. Лучше сегодня вечером. Мне пора. – Он поклонился.

– Уходите… Уходите немедленно. – Мадам отвернулась.

У двери Ванзаров обернулся. В гостиную вышла Надежда Ивановна. С ресниц не смахнула остатки сна. Она не могла понять: в самом деле или только кажется? Ванзаров предпочёл остаться видением.

В холле прихорашивался новый жених. В этот раз в модном пиджаке и чистой сорочке с галстуком.

– Поздравляю, Алексей Фёдорович, – сказал Ванзаров.

Алёша вздрогнул и улыбнулся:

– Приятно слышать от вас. Победа была трудна.

– Поздравляю, что всех обманули. Выполнили три поручения «Братства льда»: уехали в монастырь, чтобы по секрету тренироваться в Москве. Второе поручение: вернулись тайно и в номере усиленно занимались физическими упражнениями с гантелями и резиновым бинтом. Третье: приняли участие в забеге. Обманули, что следили за Гостомысловыми. Не следили, а прятались, чтобы вас не раскрыли раньше времени. Дверь держали открытой, чтобы запах пота выветривался. После нашей встречи жили в убежище мадемуазель Жом. У них каток в глухом месте, никто не увидит. Братство исполнило вашу мечту: стали конькобежцем на скорость. Чуть не разорив отца.

– Ну… Как вам сказать… Знаете ли… – Алёша не мог подобрать слова. – Как вы узнали про убежище?

– Любите дорогой одеколон, запах приметный, – ответил Ванзаров. – Снова собрались делать предложение Надежде Ивановне?

– В этот раз рассчитываю на успех.

– Вы опоздали. Она уже дала согласие, руку и сердце. Сегодня возвращается в Москву.

С досады Алёша треснул по невинному зеркалу:

– Что за невезение… А кто меня опередил? Что за счастливец?

– Тайна сыска, – ответил Ванзаров.

90

Отчитавшись перед Шереметьевским об окончании дела, Ванзаров получил в качестве награды два дня выходных. Чтобы развеяться, он надумал сходить на каток Юсупова сада. Напоследок. Новый и незнакомый распорядитель, приятный молодой человек с манерами, выдал коньки.

Ванзаров вышел на лёд и неторопливо поехал.

– Недурно катаетесь, Родион Георгиевич.

Ротмистр Леонтьев появился из ниоткуда. Выглядел всё так же: модный столичный бездельник, прожигатель жизни.

– Честь имею, ротмистр.

– Ну что за официальность. – Леонтьев подхватил его под руку и покатил без принуждения. – Что нового расскажете?

Ванзаров рассказал. Леонтьев выслушал и долго молчал:

– То есть никакого «Братства льда» не существует?

– Это fake, как говорят англичане, подделка. При помощи фантома Братства управляли людьми. Вслепую. Рыцари не догадывались, ради чего устроен большой обман.

– Какая полезная идея, – сказал ротмистр. – Сколько осталось живых рыцарей?

– Двое, я их назвал, – ответил Ванзаров.

– А тот, кто выдумал Братство?

– Он в камере 4-го