Воровка взглянула на Лукана. Он уловил вспышку предупреждения в ее глазах и вспомнил слова, сказанные ему незадолго до того, как они прибыли в чайную. «Не упоминай о моих кольцах и о том, на что они способны, — сказала она, и ее тон не допускал возражений. — Никто другой не должен знать».

— Эта история может подождать, — сказал Лукан. — Нам нужно обсудить более важные вопросы.

— А, вы имеете в виду заговор лорда Маркетты. Блоха рассказала мне о его маленькой вечеринке в катакомбах с... особыми гостями.

— Она сказала, что вы ей не поверили.

— Если бы кто-нибудь сказал вам, мастер Гардова, что видел, как появлялись мифические персонажи из детских сказок и вызывали каких-то светящихся зверей, вы бы им поверили?

— Я знаю, это звучит диковинно...

— Диковинно? — Писец приподняла бровь. — Это звучит совершенно нелепо.

— Я знаю, что я видел.

— Вы знаете, что, по-вашему, вы видели. Но свет костра и тени могут сыграть злую шутку с усталым разумом, особенно когда вовлечено вино.

— Кровь Леди, я не был пьян.

— Язык.

Лукан глубоко вздохнул, подавляя свой гнев.

— Просто выслушайте меня, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Пожалуйста.

— Меня бы здесь не было, если бы я не верила в его историю, — вмешалась Ашра. — Пожалуйста, послушайте, что хочет сказать Лукан.

Писец переводила взгляд с одного на другого, выражение ее лица было непроницаемым.

— Очень хорошо, — ответила она, поджав губы и жестом указав на стулья перед собой. — Должна признаться, Блоха довольно расплывчато описала некоторые детали, так что давайте послушаем эту маленькую историю еще раз. Возможно, на этот раз она окажется более правдоподобной.

В отличие от Альфонса и Ашры, Писец не слушала молча рассказ Лукана — вместо этого она снова и снова перебивала его, задавая вопросы почти о каждой детали. Лукан несколько раз чуть не выходил из себя, но сдерживал свой гнев, когда Писец предупреждающе поднимала бровь. Когда он наконец закончил, мастер-фальсификатор откинулась на спинку стула, рассеянно постукивая пальцем по чашке с чаем.

— В высшей степени фантастическая история, мастер Гардова, — сказала она, задумчиво нахмурив брови. — И во второй раз еще более фантастическая.

— Все это правда, — устало произнес Лукан. — Хотите верьте, хотите нет.

— Заговор, охватывающий самые верхи общества, в котором участвуют мифические фигуры, которых никто не видел столетиями, если они вообще существуют за пределами сказок. Колдовские порталы, светящийся волк... — Писец посмотрела на своего подчиненного. — Что вы обо всем этом думаете, Джуро?

Мужчина какое-то мгновение молчал.

— Если мы примем эту историю за чистую монету, — наконец сказал он, поднимая руку, чтобы предупредить возражение, уже готовое сорваться с губ Лукана, — тогда у нас остается один очевидный вопрос. Почему? Какова цель заговора Маркетты?

— Проницателен, как всегда, — ответила Писец, щелкая пальцами, чтобы ей принесли еще чаю.

— По-моему, это очевидно, — сказал Лукан, нетерпеливо ожидая, пока официантка поставит на стол свежий чайник. — Он одержим идеей вернуть Сафроне былую славу, что бы это, черт возьми, ни значило. Он хочет изгнать зар-гхосцев из города. Убив посла, он надеется развязать войну...

— Вы слышали, как он произносил именно эти слова?

— Вы имеете в виду...

— Вы слышали, как он говорил, что хочет развязать войну?

— Да... — Лукан нахмурился, мысленно возвращаясь в прошлое. — Ну, нет. Не в точности...

— Тогда как вы можете быть уверены в его намерениях? — Писец взяла чайник и снова наполнила свою чашку. — Основные интересы Маркетты — судоходство. Война серьезно подорвет его бизнес. Трудно представить, что он выиграет, спровоцировав такой конфликт.

— То же самое относится и к его союзникам, — сказал Джуро. — Война привела бы к росту напряженности и туго затянутым кошелькам, что означало бы больше работы для инквизиции и меньше денег в храмовой кассе для пожертвований. Трудно понять, что выигрывают Главный инквизитор и понтифик от войны с Зар-Гхосой.

— Вы ищете логику там, где ее нет, — сказал Лукан, изо всех сил сдерживая раздражение. — Эти люди преследуют мечту, общую фантазию. Их доводы носят эмоциональный, а не рациональный характер...

— И возникает вопрос о Зандрусе, — продолжила Писец, не обращая на него внимания. — Какое отношение она имеет ко всему этому? Зачем Маркетте понадобилось, чтобы Безликий убил лорда Савиолу, а затем обвинил в этом преступлении Зандрусу?

— Они, должно быть, знали о его планах, — вмешалась Ашра.

Джуро кивнул:

— Это единственное объяснение.

— В таком случае, — сказала Писец, — Зандруса обязательно рассказала бы мастеру Гардове о заговоре Маркетты, когда он разговаривал с ней в Эбеновой Длани. Но она была убеждена, что за ее заключением в тюрьму стоит лорд Мурильо.

— В этой головоломке не хватает одного фрагмента, — вслух подумал Джуро. — Мы не видим полной картины.

— Согласна, — ответила Писец. — Тем не менее, сейчас это не имеет значения.

— Не имеет значения? — повторил Лукан, прищурив глаза. — Что вы имеете в виду?

— Вы оказались очень изобретательны, мастер Гардова, — продолжила Писец, ставя чашку на стол и устремив на Лукана пронзительный взгляд. — Больше, чем я могла себе представить. Примите мою благодарность за то, что вы поделились со мной этой информацией, и это, я уверена, соответствует условиям нашего соглашения.

Лукан уставился на нее, разинув рот:

— Но...

— В знак доброй воли, — продолжала Писец, — что совершенно необоснованно, поскольку вы действительно сожгли мой дом дотла, я выделю вам дополнительную сумму денег за оказанные услуги. И если мне понадобится ваш талант попадать в неприятности и выходить из них невредимым, я обязательно дам вам знать. — Она перевела взгляд на воровку, сидевшую рядом с ним. — Я желаю вам удачи, Ашра. Я надеюсь, вы справитесь со своими текущими трудностями. А теперь, Джуро, будьте добры, проводите наших гостей...

Лукан стукнул кулаком по столу, так что зазвенела посуда:

— Во что, черт возьми, вы играете? Вы не можете... мы не можем просто так оставить Маркетту безнаказанным. Мы не можем просто оставить Зандрусу гнить в Эбеновой Длани. Мы должны что-то предпринять.

Губы Писца сжались в тонкую линию.

— Страсть выше разума, — сказала она, покачав головой. — В этом ваша слабость, мастер Гардова.

— Он собирается убить посла. Он собирается начать войну...

— На этом закончим. Джуро...

— Если вас не волнует спасение города, то, по крайней мере, подумайте