часто, чтобы понять, во что мы его превратили. Иногда ты можешь сделать только одно — не высовываться и ждать, пока все не уляжется. Это как раз один из таких случаев. Ты не можешь остановить то, что надвигается.

— Это не значит, что я не должен пытаться.

— Героизм переоценивают, парень. Забудь обо всем этом. Я знаю, ты хочешь заполучить шкатулку своего отца, поступить правильно по отношению к своему старику… но то, что планирует Маркетта, больше тебя. Оно больше всех нас. И я видел слишком много молодых людей, которые считали себя непобедимыми и растрачивали свои жизни впустую. Не повторяй их ошибку, парень. Иди и живи своей жизнью.

Лукан уставился на бренди в своем стакане, жалея, что не может поступить так, как советовал Альфонс. Старый солдат был прав, он вляпался в историю, в которой, скорее всего, погибнет. И все же...

— Я не могу, — сказал он, озвучивая осознание, которое поселилось в нем, и которое он принял без малейшего сопротивления. — Что бы я был за человек, если бы ушел сейчас, зная, что делаю? Зная, что я мог бы спасти тысячи жизней, но вместо этого предпочел спасти только свою собственную? На моей совести и так достаточно грехов. Кроме того, я дал клятву. Я дал обещание серебряной крови, что добьюсь справедливости для своего отца. И я держу свои обещания.

— Замечательные слова, парень.

— Я не шучу.

— Я знаю. Но из-за них тебя убьют. Если ты хочешь почтить память своего отца, тогда уходи.

— Я уже пробовал это раньше, — ответил Лукан, вспомнив, как Джорджио Кастори лежал на земле. Кровь на цветущей вишне. — Получилось не очень хорошо.

— По крайней мере, ты остался жив, чтобы это осознать. Время лечит все раны, парень. Ну... — Он ухмыльнулся и поднял деревянную ногу. — Большинство из них, по крайней мере.

— Я остаюсь, — твердо ответил Лукан. — Я собираюсь остановить Маркетту.

— И пойти против Безликих? — Альфонс тихо присвистнул. — Ты более храбрый человек, чем я. Знаешь, я даже не верил...

— ...что они существуют? — закончил Лукан, и горький смешок сорвался с его губ. — Я тоже не верил. Но они существуют. Поверь мне.

— В таком случае, тебе понадобится любая помощь, которую ты сможешь получить, но я сомневаюсь, что на этот раз Писец тебе поможет, — задумчиво произнес пожилой мужчина. — Эта женщина слишком умна, чтобы впутаться в это безумие. Признай, парень, если ты пойдешь против Маркетты, тебе придется действовать в одиночку.

— Нет, не в одиночку. — Лукан и Альфонс удивленно посмотрели на Ашру, появившуюся из тени лестницы.

— Черт тебя побери, Аш, — пробормотал Альфонс, — как долго ты там пробыла?

— Достаточно долго. — Воровка встретилась взглядом с Луканом. — Ты клянешься, что говоришь правду? Что Маркетта хочет развязать войну с Зар-Гхосой?

— Так он сказал.

— Тогда я тебе помогу. Чем смогу.

— Кровь Леди, — выругался Альфонс, — это безумие, Аш. Это не твоя битва.

— Конечно моя. Как там ты говоришь, Фонс? «Во время войны...»

— ...богатые процветают, а бедные погибают, — закончил мужчина, и его лицо исказилось от досады. — И это правда, но...

— Я выросла в Щепках — продолжила Ашра, и ее глаза остекленели, как будто она видела другое место и другое время. — У нас с мамой редко были деньги в кармане. В те ранние годы мы выживали за счет благотворительности других людей, таких же нищих, как мы, которые имели очень мало, но пытались поделиться тем, чем могли. Я не позволю Маркетте бросить их на съедение волкам. И я не собираюсь сидеть сложа руки, пока он изгоняет людей моей матери из города и ведет войну с их страной.

— Что я пытаюсь сказать, Аш, так это то, что...

— Это мой город, Фонс, — продолжила воровка с опасным блеском в глазах, — и люди в Щепках и квартале Зар-Гхосан — мой народ. Будь я проклята, если позволю Маркетте положить конец сорока годам мира. — Она сжала челюсти. — Кроме того, у меня с ним свои счеты. Клинок Сандино был украден по его приказу. Из-за него я чуть было не отправилась в Дальний заплыв. Так что я сделаю все, что в моих силах, чтобы его остановить. — Она перевела взгляд на Лукана. — Ты примешь мою помощь?

— Э-э... — Лукан даже не знал, почему он колеблется. Наличие лучшего вора в городе могло только увеличить его шансы сорвать план Маркетты. Тот факт, что она может вызывать порталы, тоже не повредит. — Да, — ответил он. — Конечно.

— Ты уверена в этом, Аш? — спросил Альфонс, поднимая руку, чтобы предупредить ее упрек. — Нет, выслушай меня. Просто... ну, ты почти не знаешь этого парня.

— Я знаю достаточно, — ответила Ашра, задумчиво глядя на Лукана. — Он умеет соображать на ходу и, кажется, знает, как вести себя в бою...

— Это два моих лучших качества, — с усмешкой сказал Лукан.

— ...хотя он, безусловно, мог бы научиться держать язык за зубами. — Ее губы дрогнули в улыбке, которая могла бы означать веселье. — Нам нужно немного поспать, — продолжила она, отворачиваясь, и проблеск веселья исчез так же быстро, как и появился. — До рассвета осталось всего несколько часов. Мы отправимся с первыми лучами солнца. Постараемся смешаться с праздничной толпой. — Она посмотрела на Лукана. — Ты знаешь, как связаться с Писцом?

— Да, — ответил он. — Но нам нужно идти сейчас. Откладывая это на завтра, мы не получим достаточно времени...

— Слишком рискованно. Королевские головорезы будут искать нас повсюду. Лучше остаться здесь и немного отдохнуть. Нам это понадобится, если мы хотим получить шанс остановить Маркетту.

С этим не поспоришь. Лукан даже не мог вспомнить, когда в последний раз как следует выспался.

— Отлично, — сказал он, подавляя зевок. — Пожалуй, я прилягу в уголке.

— К счастью для тебя, — сказал Альфонс, поднимаясь со стула, — я захватил с собой несколько дополнительных подушек и одеял.

— Я не думаю, что ты прихватил еще бутылку бренди?

Мужчина приподнял бровь:

— Возможно, я сделал и это.

— Возможно, нам стоит ее открыть. — Лукан проигнорировал суровый взгляд Ашры. — Знаешь... один стаканчик на ночь.

— Вот это, — сказал мужчина с ухмылкой, — первая разумная фраза, которую ты произнес за всю ночь.

 

Глава

30

ДВЕ СЛАБОСТИ

 

Они ушли как раз в тот момент, когда колокола в Доме Леди пробили восьмой час утра — позже,