Шрифт:
Закладка:
Глава двадцать пятая. Научный метод
*Зима 1588 года*
Питер точными движениями регулировал ход резаков на токарном станке и вытачивал бронзовую деталь. Деталь небольшая, но очень важная. Последний штрих в запирающем устройстве зарядной каморы орудия.
Кровавый штурм показал, что одного орудия слишком мало для обороны. Пусть гаубица оказалась потрясающе эффективной, но нужна ещё одна, чтобы защитить водное пространство. А лучше сделать три, а ещё лучше пять. Аппетиты старейшин были непомерны, они всё видели своими глазами, поэтому хотели десять, а лучше двадцать.
Питер огорошил их тремя. Теперь вот целых два месяца убил, бракуя детали, вытачивая их по-новой, снова бракуя. Точность инструмента не та, далеко не конец девятнадцатого века. Пусть у него и была хорошая линейка, которую он тщательно скопировал с телефона, но тем не менее.
Работа была тяжелая, но к зиме орудия были готовы. Удачно прибыли гости, было решено приурочить тренировочные стрельбы к Совету Лиги.
Ещё одним знаменательным событием был официальный выпуск школьников. Программа у них была четырёхлетняя, включала в себя не очень много предметов, но это были первые могавки, помимо Питера с руководством рода, которые хорошо умели читать, писать, считать, пользоваться станками, инструментами на достойном уровне. Ещё эти шестьдесят подростков умеют рисовать карту, ориентироваться по звёздам и понимают многие физические принципы, всё, чему мог научить их Питер.
Им предстоит оттачивать свои навыки, но Питер уже ими гордился, они были зримым результатом его трудов. Сталь заржавеет, дома рассыпятся, а вот эти дети: передадут свои знания другим. А главное, это школа.
Здание школы уже давно было построено, там теперь на постоянной основе работало пять самых способных выпускников, которые только тем и занимались, что учили детей.
В чём отличие школы Питера от современных школ? Главное отличие - современных школ нет. Сейчас у ребёнка в качестве багажа знаний идёт то, чему его научили родители, а затем производственные навыки, которые он получает с раннего детства. Ещё существуют церковные школы, где далеко не всех детей учат грамоте, в основном они там заучивают религиозные тексты, перемежая их с риторикой и лирикой. Но эти школы готовят будущих священников и богословов, которые точно не являются двигателями прогресса. Ещё в Европе сейчас существуют счетные школы. Там готовили детей бизнесменов, учили считать, писать, вести дело. Жесткий функционализм, никаких лишних мыслей и идей.
Школьная система Питера же заключается в том, что она даёт образовательный базис. Дети учатся думать, а не заучивают священные тексты, сводят дебет к кредитом, бодро чешут на никому не нужной мертвой латыни. Уже видно на практике, что образованные дети быстрее осваивают новые профессии, лучше запоминают, соображают и вообще, просто лучше необразованных.
Ещё одной особенностью были учебники. Отлить буквы из меди было очень просто, символы и знаки тоже. Печатный пресс был известен давно, ничего сложного, кроме самой концепции, в нём нет.
Питеру его соорудили ученики, пользуясь его чертежами. Проблемой была бумага, но как временное решение был использован пергамент. Шкур поступало много, меняли их на сталь, выделывали специальным образом, получая пергамент.
Тексты набирал Питер лично, первый тираж выпустили в количестве десяти учебников по математике. Следующим пошел учебник по правописанию, всё в соответствии с уровнем развития текущих учеников. Потом был тираж азбук, физики, астрономии, для которых пришлось отливать целые плитки с формулами и схемами, но дело того стоило.
Так получилось, что при наличии учебника уже прошедший обучение ученик, обладающий целой кипой пергаментов с конспектами, способен обучать остальных во время отсутствия Питера. Когда он отлучался по делам, так и происходило.
В свободное от строительства домов время Питер налаживал уже построенную, но совсем не работающую бумажную мельницу. Бумага получалась дерьмовая, рассыпающаяся в руках. Как-то надо откалибровать рецепт, чтобы не крошилась.
- Эй, Вороной Лось! - подозвал Питер блокнотоносца. - Слушай, собери-ка мне первый выпуск школьников в главном зале школы. Пулей! Жду через двадцать минут.
Помощник бросился исполнять, а Питер нанёс последние штрихи на деталь и передал её Черному Бобру.
- Вставишь как на чертеже. - напутствовал он его.
- Как скажешь, босс. - усмехнулся Бобёр и двинулся в сторону бастиона №3, защищающего крепость со стороны суши.
Питер же направился в школу, где уселся за стол преподавателя в лекционном зале. Когда проектировалась школа, он решил сделать всё с максимальным соответствием с двадцать первым веком, поэтому аудитории были совершенно не аутентичны Новому Времени. Скорее, если оторваться от окружающей действительности и не обращать внимания на жировые светильники, лекционный зал сильно напоминал зал кафедры Сопротивления материалов в Нью-Йоркском Университете.
Через двадцать минут были собраны все выпускники. Черный Соболь тоже пришел, видимо стало интересно, куда это Питер собрал пятерых его коллег по учительству.
- Слушайте, господа выпускники. - Питер оглядел рассевшихся по ступенчатым трибунам с партами учеников. - Мне нужно десять добровольцев, которые будут заниматься бумагой. Я зашел в тупик, времени у меня мало, чтобы разбираться, но техпроцесс я объясню, до чего сам догадался, тоже. Это не испытание, я действительно не знаю, каким образом делать бумагу, но знаю, что делать её можно. Богобоязненные европейцы делают бумагу уже три века, а значит мы тем более сможем. Китайцы на другом конце планеты делают бумагу уже полторы тысячи лет, вдумайтесь! Полторы тысячи лет! Принципы есть, готовая мельница есть, нужно подобрать рецептуру и наладить массовое производство. Кто пойдет? Кроме педагогов, любые желающие. Педагоги, вы меня уж простите.
Леса рук не было, Питер понимал их, уже давно есть выбранные сферы деятельности,
