Хастен молчал, не сводя глаз с машины.

– Этот Трал настроен не на древнее прошлое – на будущее, – сказал Вуд, глядя ему в лицо. – Понимаете? На будущее.

– То есть вы… тралите будущее? Но по какому праву? Это же, как вам прекрасно известно, запрещено законом! – воскликнул Хастен, слегка подавшись назад. – Узнают в Исполнительном Совете – по камешку это здание разнесут! Сами ведь понимаете, чем грозят подобные эксперименты. Берковский наглядно продемонстрировал всю их опасность еще в изначальной, в первой работе!

Вне себя от возмущения, Хастен зашагал из стороны в сторону.

– Как хотите, я вас просто не понимаю. Отправить Трал в будущее! Извлекая материалы оттуда, вы автоматически привносите в настоящее новые факторы, изменяете будущее, и эту цепную реакцию изменений, однажды запущенную, уже не остановить! Чем больше вы тралите, тем больше привносите новых факторов. Создаете нестабильность в грядущих столетиях. Потому-то и был издан этот закон!

– Знаю, – кивнул Вуд. – Знаю.

– И тем не менее продолжаете тралить? – Хастен простер руку в сторону машины и окружавших ее техников. – Остановитесь! Ради всего святого, остановитесь! Остановитесь, пока не зачерпнули там, в будущем, какой-нибудь смертоносный элемент, не поддающийся уничтожению. Где были ваши головы, когда вы…

Вуд удрученно поник головой.

– Ладно, Хастен. Не нужно читать нам нотаций. Поздно, самое худшее уже произошло. Губительный фактор возник еще в ходе первых наших экспериментов. Мы полагали, будто все учли, но… – Встряхнувшись, Вуд поднял взгляд. – Собственно, именно потому вы и здесь. Садитесь. Сейчас вы услышите обо всем.

Оба уселись за стол, один напротив другого, и Вуд сложил руки перед собой.

– Говоря напрямую, вы считаетесь высококлассным специалистом в своей области, лучшим специалистом на весь Исто-Из, и о применении Хронотралов знаете больше, чем кто бы то ни было. Поэтому и допущены к секрету нашей работы, нашей противозаконной работы.

– И до беды у вас, стало быть, дело уже дошло?

– Да уж, бед у нас полным-полно, и любая попытка дальнейшего вмешательства только ухудшает положение. Не придумаем, что с этим делать, станем самой преступной организацией за всю историю человечества.

– Начните, будьте любезны, сначала, – попросил его Хастен.

– На проект дал добро Совет Политологов: им требовалось узнать результаты кое-каких их решений. Поначалу мы отказались, напомнили им о теории Берковского, но, понимаете, сама идея оказалась очень уж… гипнотически притягательной. Вскоре мы сдались, согласились и, – разумеется, в условиях строжайшей секретности – построили этот Трал.

Первый его запуск состоялся около года назад. Дабы уберечься от «фактора Берковского», мы прибегли к хитрости: не стали извлекать из будущего ничего, ни пылинки. Таким же образом наш Трал настроен и сейчас: никаких объектов – только съемки с большой высоты. Пленку Трал доставляет нам, мы ее проявляем, увеличиваем кадры и пытаемся оценить обстановку.

В первый раз результаты оказались весьма обнадеживающими. В мире больше нет войн, города растут, хорошеют. На крупных планах улиц множество людей, очевидно, вполне довольных жизнью: даже шаг чуть медленнее привычного.

Тогда мы отправили Трал еще на пятьдесят лет вперед. Картина лучше прежнего! Города сокращаются. Люди куда меньше зависят от техники. Больше травы, больше парков, а обстановка все та же: общий покой, радость, праздная жизнь. Никто никуда попусту не торопится, о маниакальной спешке люди будто забыли.

Тогда мы прыгнули в будущее еще дальше. Разумеется, не наблюдая ничего непосредственно, собственными глазами, полной уверенности в точности наблюдений не достичь, но с виду все выглядело просто прекрасно. Мы передали полученную информацию Совету, они принялись воплощать планы в жизнь… вот тут-то все и произошло.

– Что именно? – уточнил Хастен, подавшись вперед.

– Мы решили еще раз навестить уже отснятый период, отстоящий от нашего времени примерно на сотню лет. Отправили туда Трал, вернули его назад с целой катушкой отснятой пленки, наши сотрудники проявили ее, и мы собрались смотреть, что там.

– И?

– Картина оказалась совсем не такой, как раньше. Совершенно другой. Все изменилось. Войны… повсюду войны, разруха… – Вуд содрогнулся. – Естественно, мы пришли в ужас и тут же отправили Трал назад, в тот же период, чтоб исключить ошибку наверняка.

– И что же обнаружилось на сей раз?

Вуд непроизвольно сжал кулаки.

– Картина опять изменилась, причем не к лучшему – к худшему! Руины, руины, насколько хватает глаз. Люди, шарящие в кучах обломков. Всюду руины и смерть. Шлак. Самый конец войны, финальная стадия.

– Понятно, – кивнув, протянул Хастен.

– И это еще не самое худшее! Мы сообщили обо всем Совету. Совет прекратил всякую деятельность, заседал две недели, отменил все принятые постановления, прекратил выполнение планов, основанных на прежних отчетах, а спустя месяц снова связался с нами. Членам Совета хотелось, чтобы мы предприняли еще попытку, еще раз запустили Трал в тот же самый период. Мы отказались, но они настояли на своем, утверждая, что хуже уже быть не может.

Итак, мы снова запустили Трал в то же время, а по его возвращении прокрутили отснятую пленку. Знаете, Хастен, на свете есть вещи куда хуже войны. Увидели мы… пожалуй, вы не поверите. На планете не осталось живых людей – ни единого, ни единого человеческого существа!

– Все и вся оказалось разрушено?

– Нет! Никаких разрушений: огромные, величественные города, дороги, здания, поля, озера… но живых людей нет. Города пусты, функционируют автоматически, ни одна машина, ни один проводок не тронут… однако живых людей нет.

– В чем же причина?

– Мы снова запустили Трал в будущее, скачками по пятьдесят лет. И ничего. Всякий раз ничего. Города, дороги, постройки, но никакой человеческой жизни. Все до единого мертвы. Пандемия, радиация или еще что – выяснить не удалось, но что-то же их погубило! Откуда оно взялось? Неизвестно. При первых запусках Трала ничего такого не наблюдалось.

Сами не понимая как, мы привнесли в настоящее пресловутый губительный фактор. Из любопытства навлекли беду на все человечество. До начала экспериментов его не существовало, а значит, во всем виноваты мы, Хастен. Мы! – Вуд снова взглянул на собеседника. Его лицо побледнело, будто маска из гипса. – Во всем виноваты мы, и теперь наш долг – выявить этот фактор и ликвидировать.

– Как же вы собираетесь достичь этого?

– Мы сконструировали и построили Машину Времени – транспортное средство, способное доставить в будущее одного наблюдателя-человека. Пусть наш наблюдатель проверит, что там произошло. Съемок, увы, недостаточно: нам нужно выяснить больше! Когда фактор проявился впервые? Каким образом? Каковы первые признаки? Что он собой представляет? Узнав все это, мы,