Шрифт:
Закладка:
Дорожные саквояжи… Остановившись, Элвуд наморщил лоб. В голове кружила, блуждала какая-то смутная мысль, настолько расплывчатая, что никак не поймать. Внезапно охваченный неодолимым, невесть откуда взявшимся беспокойством, он снова проверил часы. Десять минут второго. Ну вот, опоздал!
У перекрестка Элвуд в нетерпении остановился, дожидаясь зеленого сигнала. К обочине, огибая его, устремилась горстка людей, спешащих успеть на подошедший автобус. Остановившись, автобус распахнул двери, люди ринулись внутрь. Проводив их взглядом, Элвуд неожиданно для себя самого тоже вскочил на подножку и, как только дверцы автобуса сомкнулись за его спиной, полез в карман за мелочью.
Минуту спустя Элвуд занял свободное место возле необъятной старухи с ребенком на коленях. Сидел он спокойно, сложив руки на груди, устремив взгляд вперед, а автобус катил, катил вдоль по улице, в сторону жилых кварталов.
Вернувшись к себе, он не застал дома ни души. Внутри было темно и прохладно. Поднявшись в спальню, Элвуд вынул из шкафа одежду поплоше, переоделся, но как только он вышел на задний двор, в калитку с улицы вошла Лиз с продуктами из бакалеи.
– Эй Джей? – удивилась она. – В чем дело? Почему ты дома?
– Не знаю. Взял день в счет отпуска. Все в порядке.
Лиз опустила пакеты, прислонив их к ограде.
– Господи милосердный, – нервно заговорила она, сверля мужа пристальным взглядом, – Эй Джей, как ты меня напугал. Значит, взял день в счет отпуска?
– Да.
– В который раз? Сколько за этот год уже получается? Сколько дней ты в счет отпуска брал?
– Не помню.
– Не помнишь? Ладно. От отпуска осталось хоть что-нибудь?
– Осталось… для чего?
Лиз в возмущении округлила глаза, подняла пакеты и ушла в дом, оглушительно хлопнув дверью. Элвуд наморщил лоб. Что с ней стряслось? Пожав плечами, он принялся выносить из гаража на лужайку доски и инструменты и складывать их возле лодки.
Лодка… Элвуд оглядел свое детище. Лодка вышла угловатой и массивной, словно громадный, прочный упаковочный ящик. Боже правый, ну и крепка! Досок и брусьев Элвуд не пожалел. На борту имелась даже каюта с большим иллюминатором, под просмоленной крышей. Да, лодка вышла на славу…
Полюбовавшись ею, Элвуд взялся за дело. Вскоре Лиз вернулась во двор и подошла к нему, да так тихо, что Элвуд не замечал ее, пока не отвлекся, чтоб принести из гаража коробку больших гвоздей.
– Ну и? – спросила Лиз.
Элвуд замедлил шаг.
– Чего тебе?
Но Лиз только скрестила руки на груди.
– Чего тебе? – охваченный нетерпением, повторил Элвуд. – Что ты на меня так смотришь?
– Ты правда взял еще день в счет отпуска? Просто не верится! Ты снова вернулся домой, чтоб поработать над… этой штукой?
Элвуд отвернулся и двинулся к двери в гараж.
– Постой, – окликнула его Лиз, направившись следом. – Не смей уходить! Остановись и ответь.
– Тише. Не кричи.
– Я не кричу. Мне нужно поговорить с тобой, спросить тебя кое о чем. Можно? Я спрошу кое-что? Ты не против? Не против поговорить?
Элвуд кивнул.
– Для чего? – негромко, прочувствованно спросила Лиз. – Для чего, можешь ты мне объяснить? Для чего?
– Что «для чего»?
– Вот это. Вот эта… штука. Зачем она? Чего ради ты торчишь здесь, во дворе, среди дня? Ведь так продолжается уже целый год. Вчера, за ужином, ты ни с того ни с сего вскочил из-за стола и вышел. Зачем? Зачем это все?
– Она почти готова, – пробормотал Элвуд. – Еще пара-другая завершающих штрихов, и тогда…
– И что тогда? – обогнув Элвуда, Лиз остановилась перед ним и загородила ему путь. – Что тогда? Что ты собираешься с ней делать? Продать? Спустить на воду? Над тобой же все соседи смеются. Весь квартал знает, что… – Тут ее голос осекся. – Знает и про тебя, и про нее. Детишки в школе Боба с Тодди дразнят: дескать, отец у них… отец у них…
– Чокнутый?
– Пожалуйста, Эй Джей… объясни, для чего она. Объясни, ради всего святого! Может быть, я смогу понять. Ты ведь о ней никогда ничего не рассказывал – а может, зря? Объясни, расскажи!
– Не могу, – ответил Элвуд.
– Не можешь?! Но почему?
– Потому что сам этого не знаю, – признался Элвуд. – Сам не знаю, зачем она. Может, вообще незачем.
– Но если так, чего ради ты ее строишь?
– Тоже не знаю, – в раздражении отмахнувшись, ответил Элвуд. – Просто нравится с ней возиться. Как некоторые строгают палочки. Я ведь всю жизнь что-нибудь мастерил. В детстве, к примеру, строил авиамодели… и инструменты у меня имелись всегда, сколько себя помню.
– Но почему ты для этого вернулся домой среди бела дня?
– Просто… беспокойно стало.
– Отчего?
– Э-э… как тебе объяснить… Слышу разговоры вокруг, и неуютно становится. Не по себе. Хочется убраться от всех этих людей поскорее. Что-то с ними не так. Что-то в этой толпе… Может, у меня клаустрофобия разыгралась?
– Давай позвоним доктору Эвансу, запишем тебя на прием.
– Нет. Нет, ни к чему. Со мной все в порядке. Пожалуйста, Лиз, уйди с дороги, дай делом заняться. Закончить хочу поскорее.
– Поскорее? Хотя даже не знаешь, зачем строишь ее? – Лиз покачала головой. – Выходит, все это время ты трудился непонятно ради чего? Будто какой-то зверь, как вон тот кот на заборе – он ведь тоже, сам не зная, зачем, шастает каждую ночь по дворам и дерется с другими котами. Выходит, ты, забывая и о работе, и о нас с…
– Уйди с дороги.
– Нет уж, послушай меня. Положи молоток и ступай в дом! Надень костюм, галстук и немедля возвращайся в контору. Слышишь? Иначе домой я тебя больше не пущу. Хочешь, бери молоток, ломай дверь, но если ты не забудешь об этой лодке и не вернешься на работу, с этой минуты для тебя она заперта.
Долгая пауза.
– Уйди с дороги, – попросил Элвуд. – Мне нужно закончить.
Лиз изумленно округлила глаза.
– Вот, значит, как?
Муж молча обогнул ее и двинулся к гаражу.
– Значит, лодка тебе дороже? Нет, с тобой точно что-то неладно. Это уже помешательство. Ты…
– Прекрати, – велел Элвуд, глядя ей за спину.
Лиз обернулась.
На подъездной дорожке неподвижно стоял Тодди с коробкой для бутербродов под мышкой. Лицо мальчика сохраняло серьезное, даже слегка торжественное выражение. Родителям он не сказал ни слова.
– Тод! – воскликнула Лиз. – Неужто час уже такой поздний?
Тодди пересек лужайку и подошел к отцу.
