с этими, еще неизвестно… ну что ж, придется рискнуть. Рука до сих пор тупо ныла, пульсировала болью без остановки. От мази легче нисколько не стало: голова кружилась, на языке чувствовался медный привкус усиливающегося жара.

Перед уходом Хастен открыл шкафчик и вытащил из него все содержимое. Лучевой пистолет, осмотрев, отложил в сторону, а еще минуту спустя нашел как раз то, что требовалось, – паяльную лампу и карманный фонарь. Убрав все остальное на место, он поднялся на ноги. К походу готов. Может, и плоховато, но лучше уже не будет.

Покинув Машину Времени, Хастен направил вперед луч фонаря и быстрым шагом двинулся навстречу тьме. Безмолвная ночь выдалась на удивление темной: над головой мерцала лишь пара звезд, а на земле, кроме его фонарика, не видно было ни огонька. Миновав гребень холма, Хастен пошел дальше. Вскоре впереди показалась небольшая роща, а после он вышел на плоскую равнину и повернул к городу, нащупывая дорогу лучом фонаря.

До города он добрался изрядно выбившимся из сил. Путь оказался долгим, дышать сделалось тяжело. Впереди возвышались призрачные очертания громадных построек, тянувшихся к небу и исчезавших во мраке. Очевидно, город был не из крупных, но архитектура: слишком высокие, слишком изящные, вертикальные здания – оказалась для Хастена непривычной.

Войдя в ворота, он остановился и опустил взгляд. Сквозь камни уличной мостовой пробивалась густая трава. Всюду трава, сорняки… а по углам, под стенами зданий, кости – кучки костей и пыли. Освещая фонариком стены стройных, статных домов, Хастен двинулся дальше. Шаги его разносились над улицами гулким эхом. Кроме его фонаря, нигде вокруг не брезжило ни огонька.

Здания мало-помалу редели. Вскоре Хастен подошел к краю просторной площади, сплошь заросшей кустами и плетями вьюнов. Напротив, на дальнем ее краю, высилось здание куда больше всех остальных. Светя фонарем то вправо, то влево, Хастен направился через пустынную, запущенную площадь прямо к нему, по наполовину засыпанной песком и пылью лестнице поднялся на бетонную плазу и замер на месте как вкопанный. Внимание его привлекло соседнее здание, возвышающееся справа. Сердце гулко забилось в груди. Луч фонаря выхватил из темноты слово, мастерски высеченное полукругом над аркой дверного проема.

«БИБЛИОТЕКА»

Библиотека! Она-то ему и нужна!

К темному входу вела еще одна лестница. Дощатые ступени гнулись под ногами. Поднявшись наверх, Хастен остановился перед массивными дубовыми дверями с металлическими ручками. Стоило взяться за ручки, створки дверей качнулись наружу и, чудом не зацепив его, рухнули с лестницы вниз, в темноту. Над ступенями заклубилась пыль, изнутри удушливо повеяло тленом и плесенью.

Хастен переступил порог. С потолков безжизненных залов свисали бахромой, липли к наличнику шлема кружева паутины. Выбрав зал наугад, Хастен вошел в него. Вновь всюду холмики пыли и серых осколков костей; ряды невысоких столов, книжные полки вдоль стен… Подойдя к полкам, Хастен снял с нее стопку книг. В руках книги тут же рассыпались в прах, над полками снежными хлопьями закружились клочья бумаги и ниток. Неужели с того дня, когда он отправился в будущее, миновал всего век?

Усевшись за стол, Хастен раскрыл одну из книг, сохранившихся лучше прочих. Язык оказался ему не знаком: что-то такое, на основе латыни, очевидно, искусственное. Страница, другая, третья… В конце концов Хастен выбрал с полудюжины книг наугад, двинулся к выходу, но вдруг сердце его так и екнуло. Не в силах унять дрожь в пальцах, Хастен шагнул к стене. Газеты!

Осторожно сняв с полки кипу хрупких, трескающихся листов, он осветил их фонариком. Ну, разумеется: тот же самый язык, черные, броские заголовки… Кое-как свернув в трубку несколько номеров, Хастен прибавил их к книгам, поудобнее подхватил ношу, вышел за порог, в коридор и двинулся обратно.

Снаружи, за дверью библиотеки, в лицо ему ударил, защекотал ноздри свежий, прохладный ветер. Оглядев смутные, тянущиеся ввысь силуэты домов, обступивших со всех сторон, Хастен спустился вниз и осторожно, ощупью пересек площадь. Вскоре он дошагал до ворот, ни минуты не мешкая, покинул безлюдный город и зашагал плоской, как стол, равниной назад, к Машине Времени.

Казалось, пути не будет конца, однако Хастен, низко склонив голову, еле передвигая отяжелевшие ноги, шел, шел, плелся вперед. Наконец усталость взяла свое. Качаясь из стороны в сторону, шумно отдуваясь, Хастен остановился, опустил в траву ношу и огляделся вокруг. Пока он шел, вдали, у самого края горизонта, появилась тонкая серая полоска. Светает. Еще немного, и взойдет солнце.

Холодный ветер, веявший над равниной, дунул в лицо, закружился вихрем у ног. На фоне сереющего неба мало-помалу проступали, обретали отчетливость силуэты холмов и деревьев. Хастен оглянулся назад, в сторону города. Суровые, тонкие пики безлюдных зданий вонзались в предутреннее небо как ни в чем не бывало. На миг Хастен замер, завороженный первым лучом рассвета, озарившим шпили и башни, однако краски города тут же померкли: равнину, отделявшую его от города, укрыла зыбкая туманная пелена. Вмиг наклонившись, Хастен подхватил свою ношу, собрал остаток сил и, подгоняемый леденящим кровь страхом, поспешил дальше.

Над городом парило крохотное черное пятнышко, взвившееся в небо из-за его стен.

Спустя какое-то, долгое-долгое время Хастен вновь оглянулся назад. Пятнышко никуда не исчезло, только прибавило в величине. Мало этого, в ярких лучах восходящего солнца оно из черного сделалось разноцветным, засияло, засверкало множеством красок.

Хастен ускорил шаг, спустился с одного холма, взошел на другой, на секунду остановился и включил браслет-пеленгатор. Защелкал браслет громко – значит сфера где-то поблизости. Подняв руку, Хастен описал перед собой дугу. Громкость щелчков усилилась и тут же пошла на убыль. Так, ясно. Направо. Утерев взмокшие от пота ладони, Хастен двинулся дальше.

Еще через пару минут он, взобравшись на гребень холма, увидел внизу сверкающую металлом, мирно покоящуюся в траве сферу, сплошь, точно бисером, усеянную капельками прохладной ночной росы. Машина Времени… наконец-то! Поскальзываясь на бегу, Хастен со всех ног бросился к ней.

Едва он толкнул плечом дверцу, над вершиной холма появилась, беззвучно устремилась к нему первая туча бабочек.

Захлопнув и заперев дверцу, Хастен опустил на пол газеты с книгами и размял затекшие мускулы. Рука уже не ныла – пылала огнем, но заняться ею времени не было. Поспешив к иллюминатору, Хастен выглянул наружу. Бабочки роем слетались к сфере, сновали из стороны в сторону, плясали над головой, сверкая радугой красок. Одна за другой они начали усаживаться на металл и даже на стекло иллюминатора. Миг – и лоснящиеся, мягкие, мясистые тельца, не говоря уж о калейдоскопе трепещущих крылышек, заслонили собой все. Хлопанье множества крыльев, проникающее внутрь со