– Доброго вечера, миссис Элвуд, – приветствовал ее Хант, коснувшись полей шляпы. – Прекрасная нынче погодка, а?

– Доброго вечера, – откликнулась Лиз и обратилась к Эй Джею. – Скажи, ради бога: ты домой собираешься?

– Да, да, конечно, – ответил Элвуд, вяло потянувшись к ручке двери. – Уже иду. Спокойной ночи, Джо.

– Спокойной ночи, – пожелал ему в ответ Хант, провожая обоих взглядом.

Как только дверь за ними захлопнулась, свет в кухне погас. Хант покачал головой.

– Чудной тип, – пробормотал он себе под нос. – И чем дальше, тем чуднее становится. Как будто живет в каком-то другом мире. И лодка эта его…

Пожав плечами, Хант тоже направился в дом.

– Ей было всего восемнадцать, – рассказывал Джек Фредерикс, – однако к чему дело идет, она понимала прекрасно.

– Эти девчонки с юга все таковы, – вставил Чарли. – Как персик – мягкий такой, нежный, спелый, слегка подпорченный.

– Хемингуэй примерно так же писал, – сказала Энн Пайк, – только не помню, в какой из книг. Он сравнивал…

– Однако говор у них, я вам скажу! – перебил ее Чарли. – Кто вообще способен говорок этих южных девчонок терпеть?

– А что у них не так с говором? – нахмурился Джек. – Да, говорят по-другому, но к этому вскоре привыкаешь.

– Так почему они правильно, по-людски говорить не могут?

– В каком смысле?

– Разговаривают, совсем как… цветные!

– Просто все они из одного региона, – пояснила Энн.

– Хочешь сказать, эта девчонка была цветной? – спросил Джек.

– Нет, нет, конечно! Доедай пирог, – поторопил его Чарли, взглянув на часы. – Времени почти час. Пора назад, в контору.

– Я есть еще не закончил, – отрезал Джек. – Подождешь!

– А знаете, в наш район столько цветных переезжает, – пожаловалась Энн. – На доме в квартале от меня вывесили рекламу агентства недвижимости: «Всем расам – добро пожаловать». Я, как увидела, чуть с ног не упала.

– И что с этим делать будешь?

– Как что – ничего. Что мы тут можем поделать?

– Кстати, если работаешь на правительство, за соседний стол могут посадить хоть цветного, хоть китайца, и с этим тоже ничего не поделаешь, – сказал Джек.

– Да уж. Разве что увольняться.

– Но это же нарушение права на труд, – возмутился Чарли. – Как в такой обстановке работать? Как, я вас спрашиваю?

– «Розовых» в правительстве развелось многовато, – проворчал Джек, – потому дело и дошло до того, что на государственные должности нанимают кого попало, не глядя, к какой он расе принадлежит. А началось все во времена УОР, при Гарри Хопкинсе!

– А сам Хопкинс знаете, где родился? В России, вот где! – объявила Энн.

– Это ты Хопкинса с Сиднеем Хиллманом путаешь, – поправил ее Джек.

– А не один ли черт? – буркнул Чарли. – Всех бы их выслать обратно, туда…

Энн с любопытством взглянула на Эрнста Элвуда. Тот тихо-мирно читал газету и в разговорах участия не принимал. В кафетерии царили страшный шум и суета. Повсюду вокруг жевали, болтали, ходили туда-сюда, уходящие незамедлительно сменялись вновь прибывшими.

– Эй Джей, с тобой все в порядке? – спросила Энн.

– Да.

– Он про «Уайт Сокс» читает, – сказал Чарли. – Видите, как увлекся? Слушайте, а я позавчера вечером водил сыновей на матч и…

– Идем, – оборвал его Джек, поднимаясь из-за стола. – Пора возвращаться.

Все дружно встали. Элвуд молча свернул газету и сунул ее в карман.

– Слушай, что-то нынче немногословен, – сказал ему Чарли, выбираясь в проход.

Элвуд поднял на него взгляд.

– Прости, что?

– Да я тут спросить тебя кой о чем собирался. Не хочешь собраться в субботу вечером? Поиграли бы малость. Ты ведь черт знает сколько времени с нами уже не играл.

– Не зови его, не зови, – посоветовал Джек, расплачиваясь за ленч возле кассы. – Ему ведь вечно заумь какую-нибудь подавай – «Дикие двойки», «Бейсбол», «Плевок в океан»…

– По мне, так обычный покер, без хитростей, лучше всего, – поддержал его Чарли. – Давай, Элвуд, соглашайся! Чем больше народу, тем веселее. Выпьем по паре пива, потреплемся о том о сем, от жен отдохнем малость, а?

С этим он плотоядно осклабился.

– Мы в обозримом будущем хотим собраться по-холостяцки, как в старые добрые времена, – добавил Джек, ссыпав в карман сдачу и подмигнув Элвуду. – Понимаешь, о чем я? Девчонок соберем, кой-какое шоу организуем…

Поясняя, в чем суть, он поднял руки к груди и повертел в воздухе растопыренными пальцами.

Элвуд отодвинулся от него.

– Может быть. Подумать надо.

Расплатившись за ленч, он вышел из кафетерия на ярко освещенную солнцем улицу. Остальные задержались в ожидании Энн, отправившейся попудрить носик.

Внезапно Элвуд развернулся и быстрым шагом двинулся от кафетерия прочь. Свернув за угол, он оказался на Седар-стрит, перед магазином, торгующим телевизорами. Мимо, толкаясь, болтая, смеясь, валили толпами покупатели и клерки, возвращавшиеся по местам с перерыва на ленч, обрывки их разговоров плескались вокруг, вздымались и опадали, словно волны прибоя. Остановившись в дверном проеме телевизионного магазина, Элвуд сгорбился, сунул руки в карманы как человек, прячущийся от дождя.

Что с ним такое творится? Не показаться ли доктору? Гомон, толпы людей – все вокруг раздражало, как никогда. Всюду шум, суматоха… и за ночь никак не выспаться. Может, с диетой что-то не так? Странно: на заднем дворе он трудится до седьмого пота, спать отправляется совершенно без сил.

Элвуд устало потер лоб. Шум множества голосов, люди, люди, бессчетные толпы народу, переполняющие магазины и улицы, словно река, вышедшая из берегов… От этого столпотворения рябило в глазах.

В витрине магазина беззвучно мерцал, моргал огромный телевизор; фигурки на экране жизнерадостно приплясывали, скакали, прыгали туда-сюда. Какое-то время Элвуд равнодушно, безо всякого интереса глазел на девушку в трико, демонстрирующую акробатические трюки. Девушка садилась на шпагат, ходила колесом, крутила сальто и, наконец, пройдясь на руках, поболтала ногами в воздухе, улыбнулась публике и исчезла, а на смену ей явился пестро одетый человек с собачонкой на поводке.

Элвуд бросил взгляд на часы. Времени – без пяти… через пять минут он должен вернуться в контору. Выйдя на тротуар, он заглянул за угол. Энн, Чарли и Джека поблизости не оказалось: очевидно, коллеги уже ушли. Неторопливо, не вынимая рук из карманов, Элвуд двинулся вдоль улицы, мимо бесчисленных магазинов. У одного, под вывеской «Все по 10 центов», он на минуту остановился. Толпившиеся внутри, за стеклом, покупательницы суетились возле прилавков с грошовой пластиковой бижутерией, ощупывали, взвешивали на ладонях, рассматривали товар. В витрине аптеки его внимание привлекла реклама средства от «стопы атлета» – какой-то присыпки, искристым облачком оседающей между двух шелушащихся, покрасневших пальцев ноги. Оглядев и ее, Элвуд перешел улицу.

На той стороне