– Дайте-ка мне хорошую палку. – Тахари протянул руку, и через мгновение в ней оказалось сломанное древко копья. – Ладно, – нахмурился он, – тоже пойдет. Для такой пустой головы сгодится.

«Головы?»

Два типа людей. Зубы застучали. Я поднялся, встал на обгоревшие колени и наклонился к земле в самом унизительном поклоне.

– Что угодно, только н-не…

«На сотой голове завершится твоя слава», – нагадала мне ведьма с болот. После того как я поставил девять десятков, я перестал их считать.

Тахари поморщился, ткнул древко в землю и так и не убрал с него руку в дорогой перчатке. Покачал древко на месте, явно раздумывая. Солдаты шептались. Кто-то сплюнул мне на спину.

– Я буду полезным, я не совру. – Слова подбирались без особой тщательности – так, первые, любые, что подвернулись. Чем больше слов, тем лучше. Какое-нибудь да сработает. Сработает же?

Опустив голову к земле, я никак не мог выдохнуть запах паленой кожи и жира. Мой запах. Голос Тахари звучал прохладно и сухо. Голос разумного человека, с которым можно договориться?..

– Попробуй, Хайвик. Попробуй, – спокойно произнес он. Бастард с опаской уставился на чужеземца, будто ходил перед ним в подчинении. – Расскажи-ка мне, что ваши парни забыли тут, так далеко от дома?

XXI. Не самый важный солдат

Через час, лагерь Восходов

Пьянство и азартные игры в лагере сменились на боевые песни, плач раненых и деловую суету. Будто солдаты внезапно вспомнили, для чего собрались здесь с телегами, полными стрел и оружия.

Я шел вдоль полосы из обезображенных мертвецов. Кое-что не меняется после боя: павших сначала раздевают, а уже потом путаются, где свои, а где чужие. Я знал, что наших должно быть не меньше десяти. И пятеро из них оставались в шатрах, когда пожаловали люди Хайвика. Все пятеро оказались мертвы.

Может, кто-то промедлил с сигналом. Может, струсил. А может, и не бывает иначе, когда тебя кладут в шатер как приманку. Мертвецы, благодаря которым мы сделали еще больше мертвецов.

«По крайней мере, двое из них и так были обречены», – сказал Эдельберт после того, как мы обнаружили тела под пологом.

Обречены – вернее не скажешь. Одному продырявили живот со спины, когда мы бежали с холма. Второй и так был стар и болен и вызвался сам. Двое из десяти лучше, чем ни одного. Еще нескольких солдат подрядили, не сказав, что ждет нас ночью. Должно быть, их совсем не любили капралы или сотники.

Аванс, без которого мы не поднимемся к замку в ближайшие дни.

– Кому копать будем? – разочарованно крутил лопату в руках один из снабженцев.

– Да бери любого. Скажем, что наш. – Второй обшаривал землю, явно надеясь ухватить что-нибудь ценное, что пропустили другие солдаты.

Я прошел мимо них, и голоса притихли. Недостаток сна наваливался на меня с каждым часом. В голове становилось легко и пусто, как от вина. Я думал лишь о том, что силы снабжения сейчас полезнее для требушета, чем для работы с землей.

– Идите ко всем чертям, – убедительно отмахивался бастард, рассевшись у стола. И группа солдат послушалась. – О, Лэйн! Подойди-ка… Да не ты, остолоп, пошел прочь!

Эдельберт высокомерным жестом подозвал меня к себе, а улыбался теплее, чем когда-либо.

– Этого твоего солдата из гарнизона надо непременно наградить, – тихо заметил он.

– Мгм. – Я осторожно зевнул в кулак. – По поводу требушета…

– Господин! – вскрикнул кто-то из-за моей спины, и бастард с мучением закатил глаза к небу.

Проблема встала у другой стороны стола. Один из сотни Урфуса грубо притащил Кари за руку, хоть девушка не сопротивлялась.

«Выходит, Долы не доверяли ей до последнего момента и попросили провести в лагерь к штабу? Разумно».

– Господин, мы нашли тут, э-э. Пыталась удрать. Странно, да? Я покумекал – надо бы привести к вам, послухать, чего скажете…

Эдельберт задрал подбородок и посмотрел на меня. Я с издевкой ответил солдату:

– А что, во время битвы каждой женщине нужно схватиться за меч и давать отпор?

Лицо солдата вытянулось. Еще какое-то время он косился то на Кари, то на бастарда, то на меня.

– А-а, эвона как, – протянул этот дуболом и перестал выворачивать тонкую руку. Кари, к ее чести, не кинулась прочь. – Так, значится, отпустить ее, господин?

Вопрос перешел к бастарду. Тот гневно всплеснул руками:

– А что, я теперь обязан решать вопросы еще и с куртизанками? – Он развернулся в сторону штаба и театрально одернул плащ. – О святые матери, даруйте мне сил!

Так он и оставил нас втроем. Я дождался, пока солдат совсем изведется от тревоги.

– Так что же, уводить? К господину Эйву? Иль…

Вот этого мне точно не нужно.

– Просто отпусти ее. – Я встретился взглядом с Кари. – Война не место для женщин.

Солдат разочарованно выдохнул и вытер лоб рукавом.

– Ну, коли так приказано…

Кажется, за его спиной заблестела кираса Эйва. Я торопливо кивнул.

Кари замешкалась. На прекрасном лице можно было прочитать многое. Что-то про подлецов, грубых недоумков и, возможно, пожеланий нам скорой смерти. Кари потерла синяки на руке и элегантно развернулась в сторону дороги. Уходила так, словно была в своем праве. Солдат проводил ее взглядом, полным интереса. Вспомнив участь бедолаги Сэира, я отправился следом.

Услышав мои шаги, Кари напрягла плечи.

– Зачем? – спросила она, лишь немного повернув голову в мою сторону.

– Провожаю до дороги.

– Нет. Зачем вы… – Кари обернулась и вдруг испугалась еще больше. – Теперь вы меня убьете? – Я посмеялся и покачал головой. – Я не желала вам зла, поверьте. Мне просто не оставили выбора…

– Полагаю, все мы здесь не по своей воле, – я пожал плечами.

В молчании мы дошли до последнего ряда деревьев. Солдаты, которым нечем было заняться, лениво косились на нашу прогулку. А затем и они вместе с палатками исчезли из вида.

– Значит, я просто… уйду? – Кари с неверием посмотрела на холмы вдали. Ее голос дрогнул. – И ничего вам не должна?..

За нами никто не следил. Погони не будет. Я снял приставший репейник с рукава.

– Я получил больше, чем рассчитывал. – Больше, чем помог рыцарь похода и его сотники, если признаться. – Было бы наглостью просить о чем-то еще.

«Даже в Воснии, где всем всего мало».

Кари нахмурилась и погладила себя по плечам, словно совсем замерзла. Почему-то она задержалась. Должно быть, некоторым людям действительно очень важно прощаться, даже если и не о чем больше говорить.

– Это вы приказали оставить людей на дозоре? – добавила Кари почти шепотом. – Оставили на верную смерть?

Или некоторым людям легко прощаться, зная, что