он обвинял Японию, хотя вслух и не решался высказывать своих сетований. Вместо того, чтобы ударить в тыл России, империя полезла в драку на Тихом океане. Но не тревога за судьбу России, Германии или Японии, а страх за свою личную судьбу все больше овладевал Кислицыным.

Войдя в кабинет, генерал опустился в кресло и протянул руку к лежавшей на столе стопке бумаг. Первой попалась визитная карточка. Мельком взглянув на нее, отложил в сторону. Но сейчас же, словно что-то вспомнил, снова придвинул и впился сердитым взглядом: «Ремер… Ремер… фон Ремер… Должно быть от этого немца Петерсдорфа. С производством в ранг военного атташе заважничал, сам не соизволил…» — беззвучно шептали его губы. Кислицын нажал кнопку звонка. В кабинет бесшумно, вкрадчиво вошел начальник личной охраны главкома, низкорослый, с сильно изогнутыми ногами, подъесаул Журин. На его тупом безлобом лице отсвечивали зелеными огоньками маленькие глаза.

— Кто вручил карточку?..

— Он сам, — хрипловатым голосом доложил подъесаул.

— Где?

— Здесь, у меня в кабинете.

— Как здесь? — испуганно вскрикнул Кислицын. — Значит, его видели японские сыщики?

Журин обиженно взглянул на генерала.

— Я отвечаю за покой вашего превосходительства. Его никто не видел.

— Пригласи его ко мне!

Начальник охраны вышел. Сейчас же в кабинет проскользнули два казака и спрятались за портьерами по обе стороны двери. Вслед за ними в кабинет вошел сухопарый в черном костюме мужчина. Он остановился, очевидно, ожидая приглашения сесть, но Кислицын не торопился.

— Может быть, генерал припомнит меня? — По-русски, но с акцентом проговорил тот, — Я имель удовольствие состоять при вашем штабе когда-то.

Кислицын, обладавший хорошей памятью на лица, сразу же вспомнил Читу тех лет, когда ой был в ореоле славы.

— Гм… гм… Господин Ремер… взял визитную карточку Кислицын. — Что-то припоминаю… — «Что ему нужно? — подумал генерал. — Ведь они союзники большевиков…»

— Я был при штабе вашей армии в году, когда вы передали нам копию одного документа о японской армии, — уточнил тот.

Кислицын впился в собеседника острым взглядом.

— Но насколько я помню, тогда вы были господином Свенсоном, а не Ремером? — раздельно проговорил он.

— Все меняется, ваше высокопревосходительство, — скривился в усмешке Свенсон.

— Что вам угодно, господин Ремер? — уже жестко спросил генерал.

— Мы люди дела, господин Кислицын, — проговорил Свенсон, доставая портсигар. — Будем говорить в открытую. — Словно проверяя воздействие своих слов, он умолк и пристально посмотрел на Кислицына. Прежде чем явиться к нему, он хорошо изучил его трусливую натуру и поэтому был уверен в успехе.

— Я не думаю, чтобы такой прозорливый политик и предусмотрительный дипломат, как есть ваше высокопревосходительство, не видел бы авантюризма политики Японии. После советской ноты; ее партию можно, считать проигранной…

— Простите, о какой ноте вы говорите? — насторожился Кислицын.

— О денонсации пакта о нейтралитете…

— Как? — вспрыгнул главком. — Россия объявила войну? — выдал он свои сокровенные желания.

— Нет, господин Кислицын, до этого еще не дошло, но… приближается.

— А… а… император как? — все больше костенея, хрипло спросил генерал и поспешно расстегнул ворог, френча.

— Вы имеете в виду императора Хирохито? Он предложил пока Советам ничью, о чем те информировали своих союзников и заверили, что это им не подходит.

— А Германия что?

— О-о, Германия окончательно споткнулась. Не зря же от нее предусмотрительно отказались такие монархи, как царь Борис, принц Петр, король Михай. Больше того, их войска повернули оружие против Германии

Япония этого не сделает, — после долгого раздумья мрачно заключил Кислицын.

— И вы решили разделить ожидаемую ее участь? — с иронией спросил Свенсон.

— На все господня воля, — уклонился от ответа главком. «Так вот что взбесило полковника Хасимото!» — подумал он.

— Не только, господин Кислицын, — возразил Свенсон. — Послевоенный статус ей уготован богом, а продиктован будет — не всевышним и даже не Россией, а третьими государствами. И они, конечно, по достоинству оценят оказанные, им услуги. Тогда и Японский полковник Хасимото не посмеет говорить, что господин Кислицын — есть болван.

Генерал вздрогнул и тяжелым взглядом уставился на Свенсона.

— О господин Кислицын, не удивляйтесь! Некоторые японцы более предусмотрительны и умеют ценить доллары, — иронически пояснил Свенсон.

— Да-а, — вздохнул Кислицын. Его глаза остановились, нижняя челюсть приотвисла. Вспомнив о ней, Кислицын прикрыл рот и задвигал челюстями, казалось, он пережевывал то, что предложил ему собеседник.

Уловив его нерешительность, Свенсон заметил:

— Мы всегда, гостеприимно относимся к тем, кого терроризирует коммунизм. Тем более, если у них есть что-нибудь подобное… — Он медленно извлек из-кармана чек, повертел его в руках и положил перед Кислицыным.

Рука генерала судорожно дернулась и протянулась к звонку. Свенсон резко встал и побледнел. В кабинете появился Журин. Кислицын указал ему глазами на портьеры. Тот поклонился и, захватив казаков, вышел. Вперив блеснувшие глаза в собеседника, Кислицын долго молчал. В нем боролись тяжелые раздумья. Собеседник тоже не торопился с разговором…

— Скажите, — наконец, тяжело заговорил генерал, — кого вы представляете в данный момент?

Снова наступило напряженное молчание. «Соврет или скажет правду?» — подумал Кислицын. — «Выдаст японцам или нет?» — размышлял Свенсон.

— Хорошо! — решился он. — Чан Кай-ши.

— Чан Кай-ши? — изумился Кислицын. — Что же интересует этого хозяина в его стране? — прищурив правый глаз, все так же тяжело и раздельно спросил Кислицын.

Прежде чем ответить, Свенсон извлек сигару, попросил разрешения курить и, не торопясь, прикурил от зажигалки.

— Я приблизительно знаю ваши мысли, вы думаете: Чан Кай-ши слишком зыбкий хозяин? Не так ли? О-о, это есть ошибка! Япония будет воевать с Россией. — Свенсон коротко рассмеялся. — Если успех будет сопутствовать японцам, Чан Кай-ши будет союзником Японии, одержат верх русские — останется союзником русских. И в том и в другом случае он — есть победитель!

— Да-а, — снова задвигал челюстями главком. — Выходит, его лотерея беспроигрышная?

— Безусловно! — подтвердил Свенсон.

— Чем же я могу быть полезен в этой священной игре? — поинтересовался Кислицын.

— Я предвидел ваше благоразумие, — проговорил Свенсон, вытирая платком взмокший лоб. — Нас будет интересовать состояние русской и Квантунской армий. Сейчас в них проводится некоторая модернизация. Кроме того, стратегические ресурсы и резервы Востока России, их промышленные и сырьевые базы…

3

Постукивая на стыках рельс, поезд приближался к Уссурийску. «Вот, товарищ старшина медслужбы Савельева, вы и прибыли к месту назначения!» — подбадривала себя Зина, укладывая чемодан.

В вагоне стало шумно, неуютно. Пассажиры торопились к выходу.

У автобусной остановки Варов поставил Зинин чемодан и рядом положил свой вещевой мешок.

— Постойте здесь, а я пойду, попытаю шоферов. Может, найду попутную в ваш госпиталь.

Зина смотрела на знакомый город и не узнавала его. Стал он, казалось, суровее, озабоченнее От привокзальной площади и прилегающих к ней улиц веяло заброшенностью: покосившиеся заборы, обрывки старых афиш,