Голос хранительницы бросал в дрожь от важности и величия повествования:

— Когда на землю прибыл красный карг, пийраны уже знали о том, что случится и скрылись в безопасном месте.

Спарк и Филиция, объединив вокруг себя две противоборствующие армии, начали войну за обладание Йур-хаулом. Катаклизм разбил Тэю на три континента и уничтожил большую часть расселившихся потомков сущих.

Ри в ужасе наблюдал за разворачивающейся катастрофой: горы раскалывались, реки выкипали, пожары охватили землю, животные и люди кричали от боли и беспомощности перед необратимостью конца существования. Нари заволокло черным дымом.

— Так закончилась первая эпоха.

Слезы бессилия защипали в глазах Ри, и он зажмурился, внутренне умоляя о возвращении в пещеру горных цнои.

Когда он открыл глаза, то увидел Лейтаску, собирающую камни, и бледную Гаро. Должно быть, ныряльщица испытала не меньшее потрясение. Ри захотелось обнять и утешить ее, но может ли он позволить себе подобное проявление чувств по отношению к той, кто его ненавидит?

— А как же вторая эпоха? — еле слышно спросила Гаро.

— Люди второй эпохи — я бы назвала их поклонниками, — хранительница отстраненно улыбалась, — хотя сами себя они называли исследователи, — были великими и необычайно жестокими выдумщиками. Сейчас над ними посмеиваются и называют жующими, потому что те частенько жевали табак, думая, что он делает их умнее. Но может ли быть умнее тот, кто постоянно жует? Смешно же!

Время до первого катаклизма они называли эпохой богов и почитали сущих как бессмертных, всесильных прародителей. Но имена их забылись, история стерлась. Возникали новые имена и новые истории.

Тогда появились и первые каргхары.

Ри невольно поежился, поплотнее запахнув ворот. Какая-то недоговоренность терзала его, будто он что-то недопонял или пропустил. И вдруг до него дошло:

— Вы сказали их было восемь! Но назвали только семерых.

— О, да, — Лейтаска задумчиво окунулась в воды давно минувших событий. — Этого человека звали Ной. И он любил правду. Он был главным до того, как они спустились с небес в светящемся шаре. Об их жизни до прибытия ничего не известно, но на земле они договорились о равенстве и лишили себя званий и привилегий. Ной записывал хроники, не упуская никаких мелочей, пусть они были и неприглядными, теми, что хотелось забыть. Команда возненавидела Ноя за его прямоту и принципиальность. Они изгнали его так же, как и Родена.

Уже в начале второй эпохи люди прогнали потомков Ноя и дали им насмешливую кличку «цнои», то есть «забытые Ноем». Так они потеряли историю первой эпохи и избавились от неудобной правды.

— Ангимар тоже был нестареющим, — пробормотал Ри, размышляя о том, что бы это могло значить. «Может он один из сущих?»

— О да, — кивнула хранительница. — Но у него не было технологий сущих, утерянных в первом катаклизме. Сущность карга, содержащая способность, не бессмертна. Она просто иссякла.

— Вы почти ничего не рассказали о каргах, — заметила Гаро, — и о том, как они взаимодействуют с пийранами, о договорах.

— О да, понимаю, почему для тебя это так важно. Ведь ты уже связана договором с Убийцей. Убийцы — хитрецы, договариваться с ними нужно крайне осторожно.

Ри заполнили противоречивые мысли: с одной стороны он даже завидовал Гаро, она в качестве пийрана обскакала его, научившись общаться и договариваться, с другой — именно это и напрягало: он еще не был уверен, можно ли ей доверять и на чьей стороне вспыльчивая красотка, сбрившая волосы и ныряющая за хлазой. Да еще с родинкой-эклиотикой на голове. Хотя, возможно, пятно просто похоже. Как и у всех прочих, сгинувших в подвалах Ноксоло, Гавани и других оплотах эклиотического маразма. Как же хорошо, что он сбросил это гадкое бремя. Так легко сейчас, будто снял с голого тела шерстяную кофту, что невыносимо кололась долгое время.

Лейтаска открыла окно, взяла в руки один из камней, лежащих в нишах, покрутила его и начала рассказ:

— О себе карги ничего не поведали. Зато о нас стремятся узнать побольше и почти каждый обмен нацелен на то, чтобы забрать частичку человеческого.

Карги — живые существа, вне всяких сомнений, но не в том понимании, к которому привыкли мы. Они не какие-то диковинные зверушки. Они разумны… Но и разума, схожего с нашим, у них нет. И все это касается только тех камней, которые мы называем мелины — желтые.

Ри тут же вспомнил огоньки в пустыне Одиноких, когда его пийр впитывал их из каменей, что проглотила волчица. Был и оранжевый. Шутера. Но Ри предпочел умолчать об этом наблюдении.

— Мы знаем только то, что изучили сущие в первую эпоху. Потомки Оливии почти все оказались отрезанными от нас после великого разлома. А пийры прихватили с собой. Что было после и как они продвинулись в исследовании взаимодействия с каргами мы не ведаем. Но не думаю, что далеко. Лоя, подружка Ангимара — она же илкадийка — рассказывала, что у них карги не падают, и время там до сих пор считают годами, от зимы к зиме. Небесные камни притягивает что-то именно на нашей Тэи.

Лейтаска прикрыла глаза и будто задремала, прямо стоя у окна. Ри терпеливо ждал, а Гаро от волнения грызла ногти и елозила. «Нельзя дать высадиться пийранам Илкадии на наших берегах, — подумал Ри. — Против них выставят самых сильных каргхаров и воинов Гавани, а это самоубийство. Их нужно встречать с пустым оружием!»

— Это не значит, что каргов в Илкадии нет совсем, — заметил Ри. — Вы же говорили, что Тэя раскололась на три части. Что известно о третьей? Может быть, она ближе к Илкадии, и между ними нет Кипящего моря, может быть, там карги падают, как и у нас?

Хранительница встрепенулась.

— Об Илкадии мы знаем только от тех, у кого получилось добраться до Тэи, их единицы. Тысячи погибли в Кипящем море. Лоя ничего не говорила о третьем континенте. Возможно его нет совсем. Вот так! — Лейтаска нервно потрясла камнем. Наверное, побыстрее хотела перейти к важному и раздражалась, когда ее отвлекали посторонними вопросами. — Низшие карги — пуру, оранги и хлаза — примитивны и молчаливы, они как домашние животные для мелинов, пища. Гвирты, которые охотники с удовольствием вплавляют в доспехи, служат для них сменными физическими оболочками, потому что крепки и долговечны. А кроме физической, разрушаемой, у мелинов есть еще две сущности…

У Ри слегка закружилась голова от обилия той информации, что выдавала хранительница. Он припомнил уроки в Ноксоло, в школе эклиотиков, когда из наивных, верящих в высшие цели парней, готовили щенков, дрессировали, чтобы использовать. «Им всем что-то да нужно от нас, — зрели мысли в голове Ри. — И Лейтаска не исключение. Только вот как бы выведать…»

Но Гаро слушала с приоткрытым ртом и глазами, полными умиления, словно ей вынесли поднос, заваленный ее любимыми сладостями.

— …еще две сущности. Они неразделимы. Для нас. Но сами мелины могут отслаивать сущность, которая содержит… свойства… Вальзиву — так называют эту часть охотники. Честно говоря, я и сама не до конца понимаю, как это работает. Я не ученый. На своем опыте, вы, как пийраны, разберетесь лучше меня.