— Что случилось? — спрашиваю я, переводя взгляд с Вентоса на Дрю. Он неподвижен, как смерть. Мое сердце замирает. — Что...

— Сейчас нет времени, но мы здесь не в безопасности. Мы должны...

— Конечно, мы здесь не в безопасности! — Мы продолжаем перебивать друг друга по очереди. — Мы знали это с того момента, как...

— Мы не в безопасности, потому что здесь есть еще один вампир! — Вентос, наконец, произносит последнее слово.

— Что? — Мир накренился, и меня захлестнули те же ощущения, что и при первом попадании в мир вампиров. Все это не реально. Этого не может быть.

— Эта птица была вампиром, принявшим облик животного.

— Вампиры могут это делать?

— Конечно, могут. Но не делаем этого, потому что уважаем себя. Красть человеческий облик — это одно, но звериный? Мы же не лыкины. — Он слегка насмехается. Но его выражение лица быстро становится серьезным. — Теперь, когда он знает, что мы здесь, мы должны уйти. — Вентос протягивает руку.

Я смотрю между ним, братом и бочонком на алтаре.

— Пока нет.

— Флори….

— Мы проделали этот путь ради эликсира, и мы не уйдем без него. — Покинуть брата — все равно что физически оторвать конечность. Я почти слышу звук разрыва, когда оставляю его на земле и двигаюсь к алтарю. Но его сердце крепнет под моими пальцами, и работа должна быть сделана. Справа от бочонка на алтаре стоит стойка с обсидиановыми флаконами, такими же, как те, что я видела у вампира, и идентичными тому, что Дрю дал мне в ночь Кровавой Луны — слишком близко, чтобы быть случайностью.

Сдвинув отверстие склянки в сторону, я подставляю ее под кран. Густая, чернильная жидкость капает в пузырек с большими, влажными струйками. Достаточно пяти капель, чтобы наполнить флакон до краев. Я протягиваю его Вентосу.

— Вот.

— Нам пора. — Он берет его, несмотря на возражения, и не мешает мне наполнить второй пузырек.

— Нам нужно получить как можно больше. — Я передаю ему второй пузырек и иду за третьим. Я бы взяла всю бочку, если бы она не была прикручена и прикована. Освобождение его в данный момент заняло бы слишком много времени и поставило бы под угрозу целостность всего бочонка.

В груди гулко отдается эхо хлопающей двери. Слышны крики и топот множества шагов. У меня только третья склянка. Рувану понадобится больше. Эликсир так быстро подействовал на меня. Ему понадобится гораздо больше трех, чтобы продержаться, и это наш единственный шанс. Каллос тоже попросил немного, может, он сможет сделать еще, если я возьму достаточно?

Мои мысли прерывает Вентос, схвативший меня. Кровь продолжает капать на пол из открытого крана бочки. Я закрываю третий пузырек и убираю его в карман.

— Мы уходим.

Я вырываю свою руку из его хватки, когда вокруг него вспыхивает магия.

— Не без моего брата.

— Что?

— Мы не можем вернуться с...

— Я не оставлю его! — Мой голос отдается эхом. Мне все равно, кто услышит. Если я оставлю Дрю здесь, они убьют его. Я знаю это. Нет прецедента тому, что произошло, и Ворон бросил его. Охотники предположат, что к этому причастен вампир. — Они убьют Дрю от избытка осторожности. — Я озвучиваю свои мысли. — Однажды я оставила его умирать. Больше я этого делать не буду. Я отказываюсь. Ты можешь перенести нас обоих?

— Ты... — Вентос прерывается, когда появляется свет. Я опускаюсь на колени, хватаю брата и протягиваю руку к Вентосу. Он смотрит между ним и натиском охотников, хлынувших с лестницы.

Мы исчезаем в мгновение ока.

Вокруг нас материализуются главные ворота города. Я вцепляюсь в Вентоса и Дрю смертельной хваткой. Но вампир шатается и спотыкается. Он кашляет кровью, упираясь руками в колени.

— Вентос?

— Ублюдок. — Его безумная ухмылка окрасилась в черный цвет. — Он думал, что эти жалкие барьеры смогут меня остановить?

Мне не хочется давить на него, когда он так явно борется, но...

— Мы не можем здесь оставаться. Мы должны двигаться дальше.

Вентос кивает и снова берет меня за руку. Он смотрит в сторону тумана на болотах, и мир кружится, а затем рушится в тень.

Только для того, чтобы вновь материализоваться с хлопком.

Снова и снова он перемещает нас. На четвертый раз Вентос зашатался. Магия вспыхивает, от него отбрасываются тени, но они рассеиваются на ветру. Он падает на колени, погружаясь в мягкую землю болот. Кровь заливает доспехи, он кашляет и отхаркивается.

— Почему это происходит? Это потому, что ты переносишь двух людей? — Я кладу руку ему на плечо.

— Это достаточно сложно... но нет... в крепости был барьер, не похожий на замковый. Даже плохо сделанный... он... — Он закашлялся кровью. — Его хватило, чтобы ранить меня, когда я пробивался через него.

— Вампир, принявший облик ворона, создал барьер? — спрашиваю я, чтобы уточнить.

Вентос слабо кивает, глаза по-прежнему устремлены вперед, как будто он собирает силы, чтобы двинуть нас еще раз. Но никакой магии не возникает. Воздух неподвижен. Я думаю, не принимает ли он всю тяжесть ран на себя, щадя нас с Дрю.

— Должно быть, это было его логово. Кем бы ни был этот ублюдок, у него хватило ума попытаться отгородиться от других вампиров, которые захотели бы убить его за то, что он обратился против нашего рода. Мне следовало бы догадаться.

Я достаю из кармана пузырек и протягиваю руку.

— Вот.

— Нет, это для...

— Для Рувана не будет иметь значения, если мы умрем здесь. Возьми это и верни нас в безопасное место, — твердо говорю я. Вентос смотрит на меня со спокойным выражением лица. — Слушай, я знаю охотников. Они собираются прочесать эти болота, а солнце уже почти взошло. Твои силы слабеют по мере того, как садится луна. Ты не сможешь скоро вернуть нас в Мидскейп, и я боюсь, что произойдет, если мы попытаемся остаться здесь.

— Но...

— Ты нужен своей жене живым. Что толку создавать для нее новый мир, если ты умрешь здесь? — Я пихаю флакон ему в грудь, и он ошеломленно смотрит на меня. Может быть, это жестоко с моей стороны, что я заговорил о ней. Но у всех нас есть люди, ради которых мы живем и боремся. —