Он поразмышлял секунду-другую, вспоминая, и принялся с улыбкой декламировать, попеременно тыча пальцем в лежащих на каталке девушек:

— Вышел немец из тумана

Вынул ножик из кармана

Буду резать, буду бить —

С кем останешься дружить?

Толстый палец замер в том положении, где его застала считалка.

— Итак, Надежда! Та самая, что умирает последней… И знаете, я даже рад…

Он хотел добавить что-то еще, но вдруг замолчал. Косматые брови его собрались домиком. Он сделал нетерпеливое движение головой, словно прислушиваясь.

— Эт-то что такое?… Вы слышите?

В ту же секунду по помещению разлетелся грохот. Пол подпрыгнул и каталка стала медленно заваливаться набок. Антон не успел ничего сообразить, как его неудержимо повлекло вниз. Беспомощный, прикованный к стальной раме, он вряд ли смог бы предотвратить удар каталки о пол, но на его счастье на пути встала преграда. Зацепившись за стоящий рядом деревянный гроб, каталка прекратила падать, в результате чего он лишь ударился об угол. Острая боль прострелила тело, словно ножом ткнули под ребро.

Рядом свалилось что-то еще, раздался звон стекла, послышался вскрик и быстрые шаги.

— Это не землетрясение! Кто-то взорвал шлюз! — закричал истерический голос.

Вокруг заметались тени. Антон попытался шевелиться, но ремни держали его намертво. Зацепившись за ящик, каталка застряла в наклонном положении, и теперь он оказался сдавлен с двух сторон, как кусок мяса в барбекюшнице. Еще бы понять, что происходит…

— Но как это могло случиться! — услышал он разъяренный бас. — Срочно проверить гидроузел! Разберись уже, бога ради, с задвижкой! Что за чертовщина! Теперь кто угодно может забраться на станцию как к себе домой…

Следом послышалось оправдывающееся бормотание.

Кто-то выругался. Голос Феликса прозвучал ближе.

— Взрыв на периметре… Это не могло быть случайным. Кто-то взорвал внешнюю решетку. Есть опасность, что они уже движутся сюда.

— Этого не может быть! Кто передал сообщение? Откуда?

Голоса удалились. В наступившей тишине послышался слабый звук капающей воды. Свет в зале мигнул пару раз, пока не пропал совсем. Все вокруг погрузилось во мрак.

Что происходит? Он лишь догадывался, что виной этой суматохи был он. Точнее, не столько он сам, сколько его манипуляции с задвижкой в гидроузле. Но конечный результат этих таинственных событий, происходящих в технологических дебрях станции, был абсолютно ему непонятен. Кто взорвал шлюз и зачем? Существует ли хоть малейший шанс, что к ним придут на помощь?

От страха и неизвестности его било крупной дрожью, зубы выбивали чечетку… Неожиданно включился свет и почти сразу послышались шаги. Над ним замаячило перепуганное лицо Феликса.

— Слава богу, вы в порядке!

Парень торопливо заговорил, глотая слова:

— Произошел несчастный случай. Но не беспокойтесь! Мы справимся…

Вряд ли это были те слова, которые могли пролиться бальзамом на душу Антона. Справятся они…

Сумасшедшие собираются подвергнуть его тело жуткой операции! Не дай бог, чтобы у них вышло хоть что-нибудь!

Но Феликса, казалось, нисколько не заботили все эти этические категории. Старательно пыхтя и вращая глазами, парень схватился за раму и поднатужился. Рывок — и каталка вернулась в прежнее положение.

Падающий с потолка свет озарил царящий вокруг беспорядок. Столы сбились в кучу, повсюду перевернутые стулья, содержимое стеклянных шкафов вывалилось на пол. Из разбитого бутыля вытекала маслянистая жидкость, в которой плавали ампулы и пузырьки. Один из стеллажей рухнул, из стен торчали держатели. Через минуту Антон нашел глазами то, что искал. Две каталки отнесло далеко назад, но связанные пленницы казались невредимыми.

Послышались шаги и в его поле зрения появилось туша Велесова. Нижнюю часть его лица скрывала маска, в ушах торчал фонендоскоп. Маска склонилась над ним, и холодный кружок мембраны прикоснулся к голой груди. Антона передернуло от гадливости.

— Состояние удовлетворительное… Температура кожи нормализовалась.

Человек в халате выпрямился, щурясь на Антона.

— А вы дерзкий молодой человек! Как вам удалось перекрыть задвижку и отключить питание электромотора?.. Не иначе, тут не обошлось без постороннего вмешательства. Подозреваю, вас успела обработать моя дражайшая супруга?

Антон молчал. Вопросы были риторическими. Рот его надежно стягивал ремень, и Велесов прекрасно это знал.

Разочарованно качая головой, тот продолжил:

— Вы хоть понимаете, что своими безответственными действиями вы поставили под удар безопасность станции? И это в то время, когда мы в любую минуту ожидаем нападения извне… Отчего вы желаете нам вреда? Поразительно! Мы дарим вам вечную жизнь, а вы сопротивляетесь. Другой бы умолял на коленях! Дескать, Владимир Максимович, сделайте меня вечным, бога ради. А вы… Не понимаю! Вот искренне, не доходит до меня.

Глубоко вздохнув, он повернулся к своему ассистенту, застывшему в ожидании приказаний.

— Что ж, в связи с аварией условия для операции не совсем подходящие. Однако отступать мы не имеем морального права. Ну-с, начнем! Обрати внимание, Филенька, первым делом мы рассекаем межреберные мышцы и проникаем непосредственно в плевральную полость…

Антон услышал, как Феликс пробубнил что-то в ответ и вдруг все оборвалось. Выстрелом хлопнула дверь и внутрь ворвался поток воздуха. По залу пробежала тень.

Велесов застыл со скальпелем в руке. Глаза его забегали над марлевой повязкой, брови недоуменно поползли вверх. Он медленно повернулся в сторону входной двери.

— Это что… такое? Бедлам! Я не могу так работать, в конце концов!

Он наклонил голову по-бычьи и вдруг отпрянул, словно разглядел у двери нечто его испугавшее.

— Как вы осмелились… появиться?! — зарычал он. — Что все это значит, черт побери?

Вывернув шею так, что захрустели позвонки, Антону удалось разглядеть того, кто вызвал этот гнев.

У двери вырисовывалась фигура человека. Человек едва держался на ногах, словно после тяжелого изнурительного труда. Чтобы устоять, ему пришлось опереться на стену. Одежда его пропиталась водой и сам он был мокрый и взъерошенный, как воробей.

Хотя прошло не так много времени с тех пор, как они виделись в последний раз, Антон с трудом его узнал. Человек стоял, слегка сутулясь, втянув голову в узкие плечи. Лицо его было темным, почти черным, а тусклые сонные глаза исподлобья разглядывали находившихся в помещении.

Велесов на минуту потерял дар речи, а когда заговорил, то его тон чуть смягчился:

— Ну же, Павел Анатольевич! Его сиятельство доверил вам почетный пост… охрану рубежей! Прошу, немедленно вернитесь за пределы станции!

Тот не обратил на его призыв никакого внимания, шаря взглядом по сторонам. Когда в его поле зрения попали каталки со связанными девушками, его одутловатое лицо приняло настороженное выражение. Он приблизился и внимательно осмотрел пленниц.