Её мягкие шаги зазвучали по кафелю, когда она приблизилась к спине Макрама. Запах зимы и роз наполнил его ноздри. Макрам сделал свободный вдох и упивался ясным и острым умом.

— Приветствую, Мирза Рахаль, я Принцесса-султан Наиме Сабри иль Нарфур, делегат султана Омара Сабри Шестого из Тхамара, — сказала Наиме, подойдя к Макраму и опустившись на колени рядом с ним.

Затем она наклонилась вперёд и также распростёрлась ниц. Она была одета во всё белое. Её наряд переливался, как жемчуг, меняясь при движении, с белыми вышитыми пальметтами и золотой тесьмой на рукавах, подоле и горле кафтана. На его фоне её волосы казались чёрными, заплетенные в косу на висках и свободно ниспадающие на спину. На ней была диадема попроще, чем те, в которых Макрам видел её раньше, на этот раз это была единственная лента из плетеного серебра толщиной с его мизинец, с маленьким сапфиром, который свисал с её лба.

Она была безмятежной и красивой, и, когда она была рядом, он чувствовал себя выкованным из адаманта. Макрам снова взглянул на Амаль, которая смерила Наиме острым взглядом, и черты её обычно улыбающегося лица стали суровыми.

— Тебя не приглашали, Султана, — сказал Кинус.

Старейшины посмотрели друг на друга. Даже те, кто поддерживал Кинуса, были удивлены его грубостью. Пульс Макрама ускорился, ударяя в уши ровным, жёстким гулом. Она не знала, что у Кинуса не было настоящих условий её отца. Он должен был немедленно пойти к ней и предупредить, что их украли. Но его проклятая гордость…

— Я знаю, Мирза Рахаль, и я должна просить у вас прощения, — сказала Наиме ровно и спокойно. — Я давно надеялась, что Саркум и Тхамар смогут объединиться и уравновесить Колесо. Когда Агасси сообщил мне, что вы отклонили предложение моего отца о союзе, я умоляла его привести меня к вам, чтобы лично могла попытаться убедить вас.

Она почтительно опустила глаза, но её голос был сухим, когда она добавила:

— Я надеюсь, вы сочтёте нужным простить мою импульсивность.

Макрам внутренне содрогнулся.

— Ты красива и, очевидно, разделяешь склонность моего брата к принятию поспешных решений. Я понимаю, почему он удовлетворил твою просьбу, — голос Кинуса звучал снисходительно, но Макрам понял, что это ловушка.

— Ваши слова слишком добры, Мирза Эфендим. Наш дворец был более чем рад принять Агасси. Он оказал вам большую честь своими словами и действиями.

Кинус осмотрел Наиме взглядом, который, как обнаружил Макрам, ему совсем не понравился. Жадность.

— Я ознакомился с условиями, присланными мне совсем недавно.

— Должны ли мы повторить их, Мирза? — сказала Наиме, складывая руки на коленях и поднимая взгляд.

— Саркум должен предоставить свои военные ресурсы для сохранения целостности старых границ Султаната против Республики. Мы согласны подчинить себе всех магов Шестого Дома. Регент будет править Тхамаром от моего имени, а взамен Тхамар предложил тебе выйти за меня замуж.

Несмотря на то, что он подозревал, какими будут условия, гнев и забвение нахлынули на Макрама, кровь прилила к шее. Он сжал кулаки на коленях, усилив контроль над своей силой. Когда их глаза встретились, его брат одарил его однобокой ухмылкой.

— Это условия, предложенные Верховным Советом моего отца, — сказала Наиме, — но я чувствую, что они оскорбительны для вас.

— А для тебя? — Кинуса, казалось, это позабавило.

— Я не могу утверждать, что стою жизней стольких магов разрушения, включая собственного брата Мирзы. Мне сказали, что вы человек разумный. Конечно, мы можем прийти к соглашению, более достойному вашей репутации.

«Хотя бы она могла мыслить здраво», — упрекнул себя Макрам. Она не теряла самообладания. А вот он должен был сдерживать себя.

— Если у тебя есть альтернативные условия, предложи их сейчас, моё терпение иссякает, — сказал Кинус скучающим тоном.

Наиме встретилась взглядом с Макрамом в безмолвном вопросе. Он резко покачал головой, показывая, что у него нет письменных условий. Её единственное медленное моргание было единственной реакцией, которую она продемонстрировала, прежде чем снова посмотреть на Кинуса.

— Тхамар предлагает своих магов для защиты границ Саркума от вторжения, для изучения и искоренения болезней, поражающих ваши посевы, университет и свои ресурсы для обучения магов Саркума в обмен на военную мощь ваших янычар и сипахов.

— Никакого брака? — спросил он, зевая.

Наиме медлила с ответом, и Макрам попытался поймать её взгляд. Но она проигнорировала его, вместо этого пристально посмотрела на Кинуса.

— Если вы этого хотите, Мирза, — сказала Наиме с покорной усталостью в голосе. — Но только в обмен на то, что ваш брат встанет в Круг Чара.

Холодный гнев взорвался в груди Макрама, создав кружевные трещины в его контроле, из которых сквозь него полилась его магия. Она не была создана для того, чтобы быть безмолвным украшением во дворце. Её интеллект и проницательность были растрачены впустую. Она была королевой, в каждом вздохе она была не меньше, и он не позволит ей унизить себя, присоединившись к гарему Кинуса, независимо от последствий.

— Нет, — сказал Макрам, его магия наполнила его голос разрушением и пустотой.

Каменная плитка под его коленом треснула, эхом отозвавшись в зале. Амаль ахнула, затем зажала рот рукой. Кинус скривил губы, как будто Макрам был дворняжкой, впущенной в его тронный зал.

Справа от него старейшина Аттия подался вперёд, словно готовясь перепрыгнуть через короткий решетчатый барьер, отделявший старейшин от прохода. Позади Томана стражники потянулись к своим мечам. Макрам стиснул зубы, опустив взгляд в пол и заставляя свою магию вернуться под контроль.

— Моя судьба, и твоя, не во власти наших решений, — тихо сказала Наиме. — Ты Король или разменная монета.

Он не поднял взгляда, только наклонил голову и встретился с ней взглядом. Наиме подняла бровь. Дыхание покинуло его, и что-то горячее и возбуждающее пробежало по позвоночнику. Он уже давно не был потерянным маленьким мальчиком, находящимся во власти привязанности своего брата, но это был первый раз, когда он осознал это.

— Ты прекрасно знаешь, что лучше не выставлять напоказ свою силу здесь, — сказал Кинус, и отвращение в его голосе помогло Макраму снова обрести контроль.

Улыбка Наиме стала натянутой, когда она снова посмотрела на Кинуса.

Макрам наклонился вперёд.