Шрифт:
Закладка:
– Элвин, пожалуйста, – попросила Шериада. – Помоги ему.
Ее голос срывался, а кровь по-прежнему капала на ковер. Она сверкала золотом, а на голове королевы подрагивал, проявляясь с каждым мгновением все четче, как плохая иллюзия, Венец. Очевидно, он был связан с магией Шериады, и его мерцание выдавало ее слабость. Раньше, когда он проявлялся, то нестерпимо сиял, так, что я не мог рассмотреть в этом сиянии лица королевы. Теперь он казался лишь всполохами огня вокруг головы Повелительницы. Или, точнее, миниатюрной копией Источника – завихрения золотого света, которые медленно превращались в корону.
Я глубоко вздохнул, повернулся к двери и направил через нее духов. Они бесплотны, и такие вещи, как, например, стены, им не помеха.
– Молодец, – прошептала Шериада и потеряла сознание.
Удары в дверь прекратились. Я до крови укусил губу, потом достал кинжал и уколол острием палец. Лучшие щиты всегда создаются на крови. А оставлять королеву одну в таком состоянии среди хаоса, в который, похоже, превратился бал, было бы глупо. Раз уж я передумал ее убивать.
Потом, держа кинжал наготове, я открыл дверь.
Духи роились вокруг лежавших на полу гвардейцев. Я заметил шлейф ментального заклинания типа «цепь». Такое накладывают на одного, а потом оно, как болезнь, распространяется на других похожих жертв. Чтобы его снять, нужно найти первую жертву. И это может быть кто угодно.
Поэтому я просто запер дверь, оставил духов и поспешил дальше по коридору – где-то там впереди как раз ломали дверь. Наверняка ту, что была мне нужна.
Это оказалось пострашнее Испытания. Шум из бального зала пугал и не давал сосредоточиться – кажется, внизу крушили мебель и пытались выбить двери. То и дело слышались звон разбитого стекла и крики. Как я позже узнал, это обычное дело для Нуклия – ни один бал, тем более, с демонами, не обходится без подобного развлечения. Гости прячут под парадными костюмами оружие и артефакты, в том числе и на такой случай.
Сейчас, вспоминая, я удивляюсь, как легко мне удалось справиться с гвардейцами. Несчастную дверь они к тому моменту уже почти в щепки разнесли. Еще бы, впятером ломали! А уложил их всего лишь один дух, внушивший каждому желание немедленно вздремнуть.
Я сломал то, что осталось от двери, ворвался внутрь и сначала подумал, что принца там нет. Когда ты волшебник и находишься с Лэйеном в одной комнате, у тебя появляется мерзкое чувство пустоты: магия пропадает. Ничего подобного я сейчас не ощутил. В комнате были двое: один лежал на полу, а другой стоял над первым. Если бы не украшенный знакомой вышивкой клочок ткани, я бы Лэйена в лежавшем навзничь человеке и вовсе не узнал.
А потом склонившаяся над ним фигура атаковала меня низшим демоном. Как на занятиях Байена. Я машинально поставил щит, демон исчез, а черный на фоне разбитого окна силуэт выпрямился и выдохнул:
– Элвин?
Я узнал его по заклинанию, как, уверен, и он меня. В гостиной было совсем темно, пока Нил не зажег светлячка. Тот взмыл к потолку, и в дрожащем тусклом свете я рассмотрел принца – это действительно был он, но без сознания. Богато расшитый камзол был весь в крови.
А Нил прижимал ритуальный кинжал к своему запястью и потрясенно смотрел на меня.
Что-то оборвалось внутри меня в тот миг. Какая-то часть все еще ждала, что все это не по-настоящему. Что, как на испытании, как с Билайей, Нил только притворяется, не более того.
– Ты не убил королеву, – тихо сказал он. И болезненно улыбнулся. – Конечно, ты не смог. Но почему тогда здесь ты, а не она?
Сглотнув, я сделал шаг к распростертому принцу. Между нами еще оставалось метра три, не меньше. Комната была просторной, и Лэйен лежал у противоположной ко входу стене.
– Нил, не надо.
Он покачал головой.
– Мне пообещали свободу, Элвин. Я ни перед кем больше не буду становиться на колени. Прости.
Горло сдавило. Я поднял собственный кинжал для заклинания. Руки тряслись.
– Не заставляй меня. Пожалуйста.
– Брось, Эл, мы же оба знаем, что ты мне не соперник. Просто не мешай, – сказал Нил, глядя мне в глаза.
И порезал свое запястье.
– Был не соперник, – поправил его я, ставя щит над Лэйеном.
Заклинание Нила ударилось об него, но пробить не смогло. Впрочем, Нил как будто и не слишком старался. Он пожал плечами, глядя, как мерцает в воздухе мой щит, и рывком опустил руку с кинжалом, целясь в горло принца. Зачем магия, если клинок быстрее?
Вскрикнув, я бросился вперед, хоть и прекрасно понимал, что не успею: Нил стоял слишком близко к Лэйену, а нас разделяла целая комната.
Кинжал Нила уже скользнул по коже принца, оставив тонкую царапину, но вдруг выпал из его руки, а сам хумара без сознания повалился на пол.
Светлячок под потолком погас, и наступила тьма. В панике я обернулся, посмотрел на дверь, и тут за моей спиной кто-то зажег свечу – кажется, спичкой.
– Расслабься, Элвин, я его не убил, – произнес Криденс, стоя над Нилом. – Сам с ним разберешься. Он в конце концов демон, это по твоей части.
Я смотрел на него, открыв рот.
Из царапины на лбу Криденса текла кровь, заливая лицо, но Ворона это как будто не беспокоило.
– Твоя сестра съест меня заживо, если ее драгоценного брата убьют на первом же балу, – он смахнул кровь с носа и поморщился. – У тебя есть платок? Я своим кого-то задушил.
Меня разобрал истерический смех. За разбитым окном, через которое, похоже, и влез Криденс, кричали и гремели, остатки двери покачивались на петлях, в коридоре слышались шаги, а Криденс с обычной для себя высокомерной миной стоял над Нилом и, морщась, стирал с лица кровь.
– Благодарю. И свяжи хумару. Между прочим, ты что, не поставил на дверь щит? Ну ты и дундук!
– Кто? – хохотнул я, погружая Нила в крепкий сон.
– Моя няня так ругалась. Что с королевой? Приступ?
Все еще смеясь, я кивнул.
– Элвин, прекращай хихикать и помоги мне. План такой: выводим принца из посольства и отправляемся в твой мир: он закрыт, там более-менее безопасно.
– В смысле «закрыт»? – мне никак не удавалось справиться со смехом. Давало о себе знать нервное напряжение.
– Потом объясню, –
