Шрифт:
Закладка:
На станции Миасс в железнодорожной школе заведующим учебной частью и преподавателем литературы работает Иван Дмитриевич Обвинцев. Почти полвека прошло с тех пор, как корлыхановский учитель Смирнов отвез крестьянского сына Ваню Обвинцева в учительскую семинарию, но не забыл и никогда не забудет об этом Иван Дмитриевич. Попрежнему можно прочитать в его глазах глубокую любовь и благодарность, когда он вспоминает о своем учителе…
…В 22-й женской средней школе города Златоуста заведующей учебной частью работает Наталья Романовна Комина. Тридцать девять лет педагогической работы. Ордена Ленина и Трудового Красного Знамени на ее груди лучше всяких слов говорят о том, что свою клятву быть похожей во всем на любимого учителя, данную еще в детстве в глухом селе Корлыханове, она выполнила с честью. А в уральском селе Корлыханове учительствует ее сестра Мария Романовна. Громадные перемены произошли с тех пор в жизни села. Михаил Андреевич, пожалуй, не узнал бы сейчас Корлыханова. В селе две начальных и одна средняя школа, хороший клуб и большая библиотека. Сейчас никого не удивляет, а считается самым обычным делом, если молодые корлыхановцы после окончания школы едут учиться в вузы. Диким и страшным кажется молодежи то время, когда скромная профессия сельского учителя была для крестьянских детей недосягаемой мечтой. Из корлыхановской молодежи наберется сейчас не один десяток представителей славной трудовой интеллигенции — не только учителей, а и врачей, инженеров, агрономов, техников, работников науки. В колхозе, несмотря на свой преклонный возраст, трудится семидесятилетний колхозник Гавриил Львович Патраков, учившийся у Михаила Андреевича Смирнова в воскресной школе. Когда на Южном Урале появились колчаковские банды, Гавриил Львович попрощался с семьей, вскинул на плечо винтовку и ушел в горы, к партизанам, ушел бороться за ту счастливую, правильную жизнь, о которой говорил ему когда-то учитель Смирнов.
И сейчас, глядя на бескрайние колхозные поля, по которым в конце лета среди тучных хлебов плывут комбайны, на дороги, по которым мчатся колхозные грузовики, отвозя на элеваторы золотое зерно, Гавриил Львович удовлетворенно думает:
«Вот и пришла она, эта счастливая, справедливая жизнь, в которой все твое благосостояние зависит только от тебя, от твоего собственного труда».
На берегу реки Ик стоит здание корлыхановской электростанции. Лампочка Ильича, радио, кино, книги и газеты прочно вошли в быт колхозников.
Над приземистым старым кирпичным зданием, в котором когда-то помещалось корлыхановское училище, надстроен второй этаж. Сейчас в этом измененном до неузнаваемости здании помещается детский дом для детей, родители которых погибли во время Великой Отечественной войны. Теплыми летними вечерами веселый детский смех доносится из старого тенистого сада, который до сих пор любовно зовут в Корлыханове «Садом Михаила Андреевича».
Широко раскрыв пытливые глаза, жадно слушают дети рассказы о том, кто полвека назад в страшную, беспросветную пору принес в темное, глухое село светлый луч разума, знаний и надежды; кто тогда своими руками посадил эти шумящие теперь густой листвой деревья; кто, как заботливый садовник, в течение всей своей жизни любовно выращивает самую величайшую драгоценность нашего советского общества — людей, строителей, созидателей, творцов, зодчих…
СРЕДИ РОДНОЙ ПРИРОДЫ
I
Тихо было ранним утром 24 июня 1936 года на маленькой станции, над входными дверями которой белела доска с надписью «Юрюзань — завод». Сонная тишина нарушалась только монотонным, однообразным плеском воды в реке и легким, едва уловимым стуком заводских машин, долетавшим сюда с другого берега. Туман над рекой еще не рассеялся, и утреннее солнце проглядывало сквозь него расплывчатым светлым пятном. Неожиданно эта сонная тишина была нарушена смехом и шумом большой ватаги мальчиков и девочек, заполнивших перрон. Они подходили к станции в одиночку, парами и целыми группами, снимали с себя заплечные мешки, весело здоровались, шутили, смеялись.
Вот пришел белокурый паренек в черной, сдвинутой набекрень кепке; следом за ним явились две девочки в светлых сиреневых платьицах.
Паренек положил свой мешок на перронную скамейку, где уже возвышалась куча вещей, и, подойдя к стоявшей неподалеку группе ребят, громко и нарочито серьезно произнес:
— Здорово, «сухопутные».
Последнее слово он произнес иронически, подчеркивая свое превосходство над теми, кого он приветствовал.
— Здравствуй, морской волк, — в тон ему ответила бойкая черноглазая девочка.
Ребята засмеялись. Но паренька это не смутило. Он так же важно подошел к другой группе.
— Привет коллегам-мореплавателям!
Почувствовав, что ребята не поддержали его тона, он сбросил шутливую торжественность и деловито осведомился:
— Что Владислав Антонович не пришел еще?
— Сейчас должен подойти, — ответила светловолосая голубоглазая девушка в скромненькой синей блузке. — До поезда еще десять минут, а ты же знаешь, что он всегда приходит точно, ни минутой раньше, ни минутой позже…
Взрослые пассажиры с любопытством разглядывали оживленных ребят. Они уже знали, что эта шумная ватага — ученики Юрюзанской средней школы, отправляющиеся на экскурсию. Скоро взрослым из рассказов ребят стали известны и кое-какие подробности. Одна группа ребят — семнадцать восьмиклассников, которых все называли «сухопутными», — едет с двумя учителями в Белорецк, чтобы осмотреть металлургический завод, а заодно и окружающие окрестности. Второй группе — ученикам девятого класса, или «мореплавателям», — предстоит более интересное и увлекательное путешествие. Им нужно было проплыть на лодках не одну сотню километров по рекам Юрюзани, Уфе и Белой, прежде чем они доберутся до города Уфы. С ними едет сам директор школы.
— Владислав Антонович пришел! — хором закричали экскурсанты, бросаясь навстречу загорелому, темноволосому, средних лет мужчине, в котором при первом же взгляде нетрудно было угадать спортсмена. Это и был директор школы Владислав Антонович Козловский. И сейчас же, словно он только и ожидал прихода директора, из-за поворота показался поезд; пыхтя и выпуская белые клубы пара, он остановился у платформы.
Участники белорецкой экскурсии полезли в вагоны, прощаясь с товарищами и пришедшими их провожать родителями.
— Смотри же, Левушка, не простудись, бога ради, — говорила одна из мамаш. — Вот шарфик… Возьми на всякий случай.
— Ах, мама, да не надо мне!.. — краснея и озираясь на ребят, отвечал Левушка, рослый, здоровый парень в голубой майке. — Ведь, пойми же, июнь месяц… жара. А ты — шарфик! — И он еще раз с беспокойством оглянулся, боясь как бы кто-нибудь из его товарищей не услыхал этого разговора.
— Ну, ну… не выдумывай… — настаивала мамаша. — Это ведь я так, на всякий случай. Вы же там на горы полезете, вдруг еще дожди
