С самого начала отказался директор школы от поверхностного, беглого знакомства с природой, зная, что такое верхоглядство принесет детям очень мало пользы. «Не только с той целью, чтобы посмотреть на живописные уголки, должны совершаться наши экскурсии, — сказал себе Владислав Антонович. — Смотреть — дело нетрудное. А вот стремиться проникнуть в самое существо явлений умеют далеко не все, даже взрослые, а ведь это качество необходимо каждому ученому-исследователю, да и людям практической работы». И Владислав Антонович стремился прежде всего научить подростков «видеть», разбудить в них пытливый ум, жажду знаний, чтобы каждый туристский поход помогал на практике, в непосредственной близости с природой изучать естественные науки.

Но туристские походы помогали не только изучать такие дисциплины, как география и естествознание. Они являлись вместе с тем важным средством коммунистического воспитания, воспитания советского патриотизма. Ведь близко и всесторонне узнав свой край, нельзя не полюбить его еще больше.

* * *

В школьной библиотеке хранится стопка ученических тетрадей. Одни из них — большие и толстые (аккуратно переплетенные), другие — тонкие; одни исписаны мелким почерком юноши, другие — крупным детским почерком шестиклассника. В каждой тетради много рисунков и фотографий. На обложках четкими буквами выведено: «Дневник». Это — дневники участников экспедиций Юрюзанской школы. Обычно дневник вел каждый участник похода; но всегда из числа ребят, лучше всех успевающих по литературе, выбирался «главный корреспондент». Ему поручался общий дневник экспедиции. Потом все дневники собирались, обсуждались на общем собрании и сдавались в библиотеку, откуда любой из школьников мог их получить для ознакомления.

Четырнадцать походов и экскурсий совершили юрюзанские школьники за несколько лет. В эти годы они не только вдоль и поперек исходили свой район. Они побывали в Москве, и шумная кипучая жизнь столицы, преобразуемой по сталинскому генеральному плану, с ее Кремлем, чудесными подземными дворцами метро и Третьяковской галереей — национальной гордостью русского народа — произвела на юных путешественников неизгладимое впечатление. Они побывали в Ленинграде и его окрестностях, с восхищением и восторгом рассматривали бессмертные творения архитекторов Захарова, Воронихина и Растрелли, фонтаны Петродворца и великолепные дворцы города Пушкин, из которых Октябрьская революция вымела тунеядцев. Они побывали в городе Калинине, совершили поездку по Волге и каналу Москва-Волга. С каждым годом во всем своем многообразии раскрывалась перед ними необъятная ширь Родины, ее несметные сокровища.

Чаще и больше всего юрюзанские школьники путешествовали по родному краю.

Южный Урал! Сколько здесь гор и лесов! Могучие горные хребты, отвесные скалы, бесчисленные реки и ручейки. Прекрасная и величественная природа! Маленьким ручейком, теряющимся среди огромных камней, начинается у подножия Яман-тау река Юрюзань, горные ключи несут в нее свои воды, и с каждым километром становится она все шире и полноводнее. С двух сторон сжали ее горы и бурлит она меж отвесных берегов, ударяя скалы…

Не зря с незапамятных времен башкиры дали реке название Ур-зень — «коварное течение».

В пределах Катавского района бурлящей реке очень редко удается прижаться к берегу глубоким вольным плёсом, в таких местах недвижно склоняют над водой свои ветви и задумчиво смотрят в зеркальную гладь реки ива и черемуха; летними вечерами нет-нет да и выпрыгнет из воды рыба, играя, сверкнет в лучах заходящего солнца, — и снова тишина, только круги разбегаются по воде…

Вот по этим местам, вдоль берегов быстрой и шумливой Юрюзани, и совершались многочисленные экскурсии. Юные путешественники возвращались домой загорелые, жизнерадостные, полные новых впечатлений и новых сил для предстоящего учебного года.

III

Летом 1939 года Владислав Антонович отправился с учениками восьмого и девятого классов в большой комбинированный поход. Часть пути надо было пройти пешком, другую часть — проплыть на лодках. Лето на Южном Урале выдалось на редкость жаркое и сухое. Через пять дней путешествия по горам ребята добрались до села Тюлюк. Отсюда тридцать два туриста должны были плыть вниз по реке на лодках. Но когда ребята подошли к реке, Костя Попов, шедший впереди, огорченно присвистнул:

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Река-то без воды!

В самом деле, воды в Юрюзани почти не было, только на самой средине, меж больших, покрытых зеленоватой плесенью камней, журча извивался маленький ручеек.

Ребята остановились и вопросительно поглядели на своего руководителя.

— Вот что, ребята, — поняв этот молчаливый вопрос, сказал Владислав Антонович. — Раньше времени нос вешать не годится и отступать перед первой же трудностью тоже не следует. Я думаю так: придется протащить лодки волоком. Неподалеку отсюда в Юрюзань впадают река Березяк и ключ Каменный, там нам будет легче. Ну, как, согласны?

— Конечно, потащим! — дружно согласились экскурсанты.

— А теперь, — продолжал директор, — нужно разбиться на команды, и каждой команде выбрать себе капитана. Лодок у нас четыре, значит, и капитанов должно быть четыре.

— А вам, Владислав Антонович, мы присвоим звание адмирала, — крикнула Таня Абаимова.

— Верно! — поддержали ее ребята. — Пусть Владислав Антонович будет адмиралом!

— Ну, хорошо, — улыбнулся директор. — Адмирал так адмирал! А теперь за дело!

И флотилия из четырех лодок растянулась по реке. Странное это было зрелище. Среди больших, острых камней, как среди торосов, в узеньком фарватере реки, под дружное пение «Дубинушки» тридцать два человека волоком тащили большие тяжелые лодки. Ноги ребят скользили по поросшим зеленым мхом камням. Экскурсанты то и дело оступались, теряя равновесие. Хорошо еще, что юные путешественники предусмотрительно обулись в лапти. Ступать босыми ногами по каменистому дну было бы невозможно.

Едва ребята оставили за поворотом окраинные домики Тюлюка, как им повстречались два деда. Седобородые, загорелые дочерна, они стояли на берегу и, глядя на странную флотилию, посмеивались.

— Глянь, ты глянь, Кузьмич, чего выдумали! Ха-ха-ха! — заливался один из них, высокий и худощавый, с окладистой бородой. — Реку курица пешком перейдет и ног не замочит, а они плыть надумали!

— А ты глянь, — отзывался другой, — как у них корабль-то прозывается. Гляди, как шельмецы назвали: «Вперед»! Ха-ха-ха! Ну, я тебе скажу, на этой самой «Вперед» они далеко не уедут!

— И чего вы, деды, смеетесь?.. — обозлился капитан лодки Гена Буслаев. — Смеяться, конечно, легко, а вот тащить лодки трудновато… Так что нам не до смеху…

— А ты не серчай, милок, — сквозь смех добродушно сказал, худощавый старик. — Ведь мы к чему смеемся? А к тому, что всякое дело надо с умом делать, К лодкам этим вас как-будто никто не привязал, а вы волокете их по дну на себе. Ведь это ж курам насмех!

— К лодкам нас никто не привязал… Это верно, — продолжая разговор с дедами, заявил