С одной стороны, казалось, что все эти нагромождения невнятных заборов, дорожных полотен и зданий, лесов, полей и гор не имели под собой никакой систематики, свойственной устройству Камня. Однако, стоило только осмыслить возникновение этих объектов во временной плоскости — и тут же формировались прямые причинно-следственные связи. Борьба за выживание, пусть и не столь радикальная, как на его Родине, подталкивала местную природу и людей изменять среду так, как это было удобно именно им, и, что самое главное — было в их возможностях. Дерево не выбирает, где ему расти: оно всходит ровно — и слово «ровно» здесь ключевое — там, где оно способно это сделать, не подчиняясь плану в точности, но, тем, не менее, выполняя конечный замысел. Человек делал точно так же, и порой судьба его переплеталась с судьбой дерева — дерево погибало. Эта борьба и была здесь высшей мерой порядка, противоборством конечных замыслов, гонкой возможностей. Это плодило хаос, но обилие таких выборов и действий творило упорядоченность, пестрящую вмешательством случайного, но мерную и цикличную по своей сути.

«Новизна» — Подумал Виталий.

Тем временем, за бортом БЕЛАЗа зеленой мозаикой замелькал лес. Стройные ряды флоры различных видов вызвали в Виталии новые размышления, и… Желание. Он вглядывался в лесную чащу, изучая каждую ее деталь, каждый кустик, опавшие листья, редкие камни и мозолистые стволы, испещренные впадинами и выпуклостями. Он чувствовал во всем этом красоту, отличавшуюся от могучей эстетики монументальных архитектурных сооружений Камня, от приятного каменному сердцу рева заводских механизмов, даже от воодушевляющей природы Труда. Мышцы ног, повинуясь вдохновленному творческому расчету, моментально сжались — и отправили Виталия в полет. Он исчез из поля зрения своего сопровождения быстрее, чем его представители успели что-то понять.

* * *

Алексей молча разглядывал рой автомобилей, рассредоточившийся по обочине. Вокруг сновали встревоженные спецназовцы, некоторые из них перетаскивали какие-то коробки, специалисты устанавливали разного рода устройства, накручивали и настраивали дисплеи, антенны, фиксировали треноги. Остальные, разделившись группами по три человека, уже отправились прочесывать лес. Всей этой разношерстной ватагой служивых дирижировал Зайцев, перемежая четкие, резкие приказы с истинно командирскими хриплыми криками.

Леха, понимая, что его бездействие не ускорит дело, подошел к Полковнику, и потрепав его по плечу, спросил:

— Может, помочь чем? Мне резона убегать нет. Интересно, сука. Да и куда бежать — все равно найдете.

Полковник, кряхтя, схватился за плечо.

— Ну и лапы у тебя… — Потирая часть тела с дезинтегрированным отсутствием боли, он задумчиво пробормотал: — Ни выучки, не навыка… Сам потеряешься… — Полковник посмотрел на одного из подопечных. Он упорно вкручивал болт против резьбы, то и дело вытирая проступающий на лбу пот. — Ага… К черту. Иди. Может и правда полезен будешь, чем черт не шутит.

Ухмыльнувшись, Леха спустился в чащу. Группы спецназа разбредались все дальше по округе, то и дело перекрикиваясь между собой. Очевидно, у них был план — распределенные квадраты, анализ местности, радиолокационное сканирование… У Лехи плана не было. Он просто шел вперед, и Походка его крепла. Он шел Прямо. Он шел Шагом. Его тело окутало неимоверным спокойствием, и в самой глубине спокойствия он отыскал Уверенность. Он почувствовал силу Задачи, которая стояла перед ним. В мозге, внезапно заискрившемся от количества нейронных импульсов, пробудилась Рациональность. Он начал вспоминать и думать.

В мыслях Алексей видел Виталия, стоящего в кузове. Но видел по-новому. Вокруг этого причудливого в мыслях и действиях «экспедитора с планеты Камень» клубилась невидимая энергия, которой он прежде не замечал. Алексей отследил, как она видоизменяется, как вкупе с мышцами выталкивает Виталия, как он исчезает… Но шлейф энергии — он остается. И тянется вперед, прямо за Мужчиной. Внезапно ускорившееся мышление Алексея моментально соотнесло положение БЕЛАЗа на тот момент, скорость ветра, даже Кориолисову силу. Он узнал Направление. Узнал Координаты, с точностью до метра. Ноги сами понесли его туда.

Через 1 минуту 48 секунд Алексей вышел на опушку. Там, в свете солнца, под бездонным лазурным небом, и пребывал искомый объект. Исполинская фигура недвижимо сидела на огромном, поросшем мхом валуне. Лесной ручей, лениво несущий свои воды по каменистому дну, огибал его перед тем, как сорваться с пригорка вниз, образуя небольшой водопад. Кустарники, густым заслоном выстроившиеся вдоль берегов, кишели живностью. Деревья тихо шелестели в такт ритму жизни, который проявлялся в щебетании птиц, уже облюбовавших плечи Виталия, в тихом скрежете белочьих коготков, в жужжании стрекоз, то и дело застывавших над осокой в поисках добычи.

Алексей, по своему обыкновению, нарушил тишину:

— Ты че тут делаешь? Там Полковник чуть не ебанулся. Уже поди целую эскадрилью вертолетов на поиски вызвал.

Виталий двинулся, вынудив птиц разлететься в разные стороны. Деревья слегка зашатались. В одно мгновение его лицо, источавшее всю Мощь одухотворения, приняло привычное нейтрально-уверенное выражение. Он необычайно аккуратно спрыгнул с валуна и изрек Слова:

— Я… Созерцал.

Алексей молча выгнул бровь. Виталий пристально посмотрел на него, кажется, обдумывая что-то, и вдруг протянул ему руку:

— Твоя Воля сильна. Пользуйся. Во благо.

Спутник Виталия, кажется, моментально все понял. Не меняя, однако, привычки, он сходу произнес:

— Как нехуй!

Раздалось Рукопожатие. Каменянин и Человек стояли в окружении чистой Воли, и пусть габариты были несравнимы, их глаза выражали равное — Взаимоуважение. Многое поменялось в этот момент, и многому стало суждено поменяться. Этот лес стал Родиной Нового Человека.

Когда руки Товарищей разомкнулись, Виталий прислушался к окружающим его звукам. В 23 километрах к западу шумели двигатели колонны Полковника. Каменянин, не мешкая, отправился к ней.

— Идем.

* * *

Дальнейший путь прошел без происшествий. Полковник, совершенно растерянный после высказанной Виталием причины «побега», сел в кузов БЕЛАЗа вместе с ним. Он назвал это решение «взятием на личный контроль». Растеряны были абсолютно все, даже Алексей, все еще раздумывающий над произошедшим — все, но не Виталий. Мужчина, поглощенный исследованием, продолжал анализировать окружающую среду. Разноцветные прямоугольники с изображениями и надписями, отражающие культуру человечества, люди, недоуменно провожавшие взглядом растянувшуюся по дороге колонну, новые виды живых существ, едва заметные изменения атмосферы — все это записывалось на обширные пространства его памяти в мельчайших деталях. Он готовил Отчет.

Его отвлек голос Полковника, задумчиво тянувшего дым из очередного миниатюрного генератора, приводимого в действие с помощью воспламененного газа:

— Виталий. Я всякое повидал… Но сейчас вообще не понимаю, что происходит. Спросить хочу: У тебя есть какая-то цель? Зачем ты здесь?

Ответ Виталия был прост… для каменянина:

— Подвиг Творчества.

Зайцев, чей мозг в данный момент напоминал страусиное яйцо, пожаренное под лучами рукотворной Звезды Камня, обессиленно опустил