— Вы не можете нормально научить моих сородичей вашим ремёслам, — заявил вдруг Ольвэ, и мастер ошарашенно расширил глаза. — Вы не в состоянии их заинтересовать! Не делитесь самыми главными секретами!

— Вовсе нет, — заговорил, наконец, кузнец, и без того уставший от службы Тэлери, — твои сородичи обучаются наравне с другими, если хотят! Но они обычно не хотят и просят делать всё за них!

— Потому что вам только дай волю — всю самую тяжёлую работу переложите на нас!

Ольвэ самодовольно посмотрел на море.

— Ладно, позже разберёмся, — отмахнулся, сверкнув украшениями, король, — я поговорю с Вала Ауле, спрошу, что с вами не так. А пока — полюбуйся со мной на подаренную нам надежду. Помню, вам тоже что-то говорили про эстэль. Кажется, это была Фириэль? Что ж, каждому народу своё будущее — то, которое они заслуживают.

***

Орёл взлетел с балкона дворца, засверкав золотым оперением в свете Итиль.

— Для непокорных нет доброго Слова, а значит, не будет никакого, — очень печально вздохнул Манвэ. — А для моих Майяр у меня есть лишь надежда на верность и искренность. Нам всем тяжело, Эонвэ, искажение сильно и больно ранит меня. Но я знаю — вместе мы справимся, и Арда будет цвести и петь, несмотря ни на какое предательство. Это и есть Слово Валар.

Драная дырка какая-то

Пробравшись сквозь холод, ветер и колдовскую тьму, для человеческих глаз выглядевшую клубами плотного дыма, юный Хатол зашёл в покосившийся дом, задержал дыхание, осторожно переступил через кучи плесневелого гниющего мусора, открыл дверцу в полу и с наслаждением спустился в светлый чистый тёплый погреб, где, наконец, стало возможным делать вдохи полной грудью, не боясь выблевать всё, что недавно ел.

— Сынок! — Магор обнял Хатола так крепко, как никогда прежде.

Остальные разведчики радостно поприветствовали молодого соратника, освободили место у огня и дали горячего бульона.

— Знаете, братья, — согревшись и осознав, что находится среди своих, заговорил юный воин, — а правы были эльфы. Зря я спорил.

Магор жестом показал, что считает мысль верной и гордится наследником. Дав старшему из детей эльфийское имя, устроив из этого целый ритуал, сын вконец зазнавшегося вождя боялся, что его поступок не оценят ни в народе, ни сам Хатол. И причины были веские.

В племени Солнечных существовала традиция, сильно упрощавшая быт: всех мальчиков называли Мах, а девочек — Хал. Кто доживал до сознательного возраста, получал имя в соответствии с умениями, внешними особенностями или в честь кого-то из родни, как правило, умершей. Живя на востоке, Солнечные хоть и знали эльфийское наречие, не заимствовали имена и названия у вечных друзей, а Магор совершил нечто неслыханное! Нарёк наследника словом, сказанным даже не королём, а всего лишь посланником! Это же разрушение незыблемых устоев! Зачем это нужно? Что за бессмысленные новшества?

Однако, побоявшись спорить с бесстрашным воином, люди промолчали.

***

В тот день Магор, «снова наслушавшись всяких вредителей», начал спорить с отцом, зачем-то попытавшись его вразумить и объяснить, что друзья — не те, кто преподносят дары и льстят, за что, разумеется, услышал гневные речи на грани проклятий.

Вернувшись домой, Магор застал своих братьев и детей в компании эльфов из Барад Эйтель, собиравшихся уезжать из Дор-Ломина и готовых взять с собой всех, чей путь лежит в Земли Мрака и Ужаса под Чёрным Пологом Зла.

— Расскажи, как ты будешь убивать вражьих чудищ? — спрашивал Алмарил у детей и отроков, и Магор заметил во взгляде Нолдо неверие в доблесть людей.

— Вот этим топором! — перекричал других старший из внуков вождя Арадана, с пелёнок привыкший к мысли, что именно ему защищать весь народ, когда не станет отца и деда. — Р-раз! — размахнулся тяжёлым инструментом лесоруба малец, достаточно сильный, чтобы колоть дрова, несмотря на возраст. — Р-раз! Р-раз!

Другие будущие воины, воодушевившись и вдохновившись примером Маха Первого, сына Магора, похватали кто что нашёл и тоже начали демонстрировать доблесть.

— Хорошее войско, — похвалил один из эльфов в фиолетовом плаще.

Магор посмотрел на посланников Барад Эйтель, потом — на сына, который принялся демонстрировать на полене, как покромсает в труху любого врага, и вдруг понял, какое имя надо дать наследнику, прежде чем взять его с собой на войну — как раз дорастёт по пути до достаточного возраста.

— Как на твоём языке будет «топор»? — спросил Магор у Алмарила, и эльф вдруг изменился в лице, словно вспомнил что-то очень плохое.

— Хатол, — ответил всё-таки посланник героя Астальдо.

— Прекрасное имя для воина! — сын Малаха Арадана воодушевился.

В голове уже сложилась картина «посвящения наследника в эльфийское наследие», которое будет означать, что Старший Народ может давать не только льстивые прозвища, но и вдохновлять на подвиги.

***

«Первый из Махов, чьё имя дано эльфом! — провозглашал Магор за столом, вручая счастливому сыну новый боевой топор, специально для него сделанный оружейником, знавшим Мараха. — Пусть эльфы ведут нас, пусть наставляют и учат справедливой войне! Мы будем чтить их героев, словно своих, и сами не будем менее доблестными и стойкими, какие бы страшные испытания ни выпали на нашу долю!»

***

— Зря я спорил, прости, отец, — Хатол потёр покрасневшие ладони и пальцы.

Да, сын не сразу принял наставление родителя — во всём слушать Старший Народ.

«Они живут дольше, но ведь мир постоянно меняется! — говорил юноша. — Что древние могут знать о жизни сейчас?»

— Эльфы не просто так давали нам написанные тексты, чтобы мы говорили их во вражеской земле, — довольно кивнул Магор, но его взгляд тут же изменился, став встревоженным: — Что произошло, сын?

Хатол опустил глаза.

— Многое, — сказал он и замолчал.

Чтобы продолжить рассказ, потребовалось собраться с духом.

***

Во всей округе вечно воняло гарью и не только.

Смрадный дым от горящей в отдалении свалки поднимался до неба и вливался мерзостным потоком в пучину накрывавшей земли Моргота тьмы.

— Занесло же нас, — то и дело бурчал себе под нос Баранор, — на самое дно выгребной ямы!

— Это ещё не дно! — посмеивался Хатол, гордясь своей стойкостью — за время пребывания среди орочья и полулюда, сына Магора тошнило реже, чем остальных, несмотря на кошмарную еду, отсутствие возможности