– В гости приехал, – повторила я Пашины слова. – Хочу знать, с кем имею дело.

– А тебе это зачем? – удивилась Алена. – Он же не Павла родственник, а его бывшей жены.

– Ещё не бывшей, – невесело проговорила я, и с подружкой распрощалась. Только попросила её прислать фотографии Григория Григорьевича мне на телефон. Посмотрела на них, и с подружкой мысленно согласилась. Взгляд у бывшего шурина Павла очень неприятный. Тяжёлый и не умный. Конечно, не мне судить об уме государственного советника юстиции, но я, в принципе, не люблю людей с безумным взглядом. Страшно от их непредсказуемости.

Я долго сидела в кафе. Во-первых, не знала, куда мне идти, а, во-вторых, пыталась придумать какой-то выход. И переживала о том, где сейчас Паша. Через какое-то время решила рискнуть и вернуться к автомобильной стоянке, посмотреть, что там происходит. Но там не происходило ровным счётом ничего. Ни автомобиля, ни полиции не было, словно никакого инцидента три часа назад и не приключилось. Я потопталась на месте, всё за тем же стриженым кустарником, оглядывалась, но ничего подозрительного высмотреть так и не смогла. На душе стало совсем тоскливо. Я понятия не имела, что предпринять. Может, снова позвонить Алёне и посоветоваться? В конце концов, она юрист. Договора о закупках продовольственных товаров составляет. Настоящий полковник.

Втягивать подружку не хотелось. Вдруг начнутся серьёзные неприятности? Алёне они зачем? Не хочу стать для кого-то источником проблем, тем более для близкой подруги.

Углы пластиковой папки время от времени впивались в кожу живота, и я каждый раз морщилась. Не от боли, а от досады. Дурацкие, дурацкие чужие деньги. Кто бы мне подсказал, что с ними делать! А еще лучше: как вернуть Пашу, и избавиться от них.

Кто бы мне сказал хотя бы полгода назад, что я буду мечтать избавиться от миллионов долларов. Что они повиснут на моей шее словно невыносимый груз.

Когда на экране моего телефона высветилось Пашино имя, я не могла поверить своим глазам. Я как раз собиралась отправиться в какую-нибудь гостиницу, не придумав ничего более умного. А тут звонок, и я вцепилась в телефон и выдохнула:

– Паша, ты где?

– А ты где? – переспросил он. И для себя тут же ответила, что особого воодушевления в его голосе нет. И Зотов тише добавил: – Ты ведь не уехала?

– Нет, конечно.

– Нет, конечно, – передразнил он. – А ведь я просил.

– Паша, с тобой всё в порядке?

– Это неподходящий вопрос в данной ситуации.

– В каком смысле? По-моему, это самый важный вопрос.

– Юль, бумаги у тебя?

– Конечно, – удивилась я.

– Это хорошо. Надо передать их одному человеку.

– Какому?

– Он встретится с тобой. Скажет, что от меня.

Я не удержалась и нервно хохотнула в трубку. И тут же отказалась от этой затеи.

– Никому я ничего не отдам.

Павел помолчал, затем переспросил:

– Ты с ума сошла? Тебе эти бумаги не нужны, они опасны, понимаешь?

– Ты только сейчас об этом подумал? Почему ты не думал об этом раньше? Когда отправлял меня с ними куда подальше?

– Так, – проговорил он, добавив в голос твердости. – Юля, не сходи с ума.

– Никому и ничего я не отдам, – отчеканила я. – Только лично тебе в руки.

– Я не пойму, ты смелая или сумасшедшая?

– И то, и другое. Понемногу.

Павел вздохнул. Как-то по-особенному расстроено.

– Зачем ты лезешь во всё это?

– Наверное, потому, что дура, – честно ответила я. И тут же спросила: – Куда привезти бумаги?

Он молчал, молчал, я чувствовала, что говорить ему не хочется. Не то что говорить мне адрес, по которому он находится, а, вообще, говорить не хочется.

– Поезжай к речному порту. Там тебя встретят.

Как-то нехорошо это прозвучало: «там тебя встретят», мне сразу стало не по себе. Но я сказала:

– Хорошо, – и отключилась.

Во что я ввязалась?

До речного порта можно было добраться на трамвае. Через час буду там. Я перешла дорогу, прошла немного вперед, пару раз оглядывалась, стараясь понять, не следит ли кто за мной. Мания преследования, честное слово. Никого, конечно же, не увидела, и при первой возможности, свернула под вывеску «Почта России».

В банковских документах я ничего не понимаю. Тем более, оформленных полностью на английском языке. Я присела за стол для оформления отправлений, в зале посетителей почти не было, отделение должно было скоро закрыться, рабочий день заканчивался. Я присела за стол, и, стараясь сделать это незаметно, вытащила из-за пояса брюк свою драгоценную поклажу. Открыла, пролистала содержимое. Всего несколько листов, испещренных цифрами и английскими буквами. Я просмотрела каждый лист. Очень внимательно. Конечно, ничего не понимала, да и понять не старалась. Мне нужно было определиться, какой именно лист выдернуть из папки. Пронумерованы они не были, и это упрощало задачу. Правда, все мои ухищрения могут оказаться бессмысленными, если в папке лежат документы не дополняющие друг друга, а повторяющие. Но попытка, как известно, не пытка. И я, ткнув наугад, достала один из листов, аккуратно сложила его, и засунула в чистый конверт.

– Можно отправить письмо?

– Конечно. Адрес указали?

Я кивнула. Протянула девушке за стойкой запечатанный конверт.

– А сколько оно будет идти? – додумалась поинтересоваться я.

– Смотря куда. В какой город отправление?

– В Нижний Новгород.

Девушка подняла на меня глаза.

– По городу?

Я кивнула, стараясь держаться уверенно.

– Один день. Возможно, два.

Что ж, может хватить.

– Примите?

– Конечно, – проговорила девушка, едва заметно усмехнувшись. Наверное, решила, что я особа недалекого ума, которой нечем заняться, и она ищет работу другим людям, хотя бы, работникам почты. Ну и пусть.

К речному порту я приехала, когда уже начало темнеть. Я намеренно не торопилась, шла от остановки и внимательно поглядывала по сторонам. И машину, что ожидала напротив через дорогу, заметила ещё на подходе. Черная блестящая иномарка с тёмными стёклами. Ну что может быть подозрительнее, правда?

Я прошла мимо неё, остановилась у входа в здание порта, и принялась нарочито поглядывать по сторонам. А сама краем глаза за подозрительным автомобилем наблюдала.

– Юля? – поинтересовался у меня мужчина. Он вышел из той самой машины, перешёл дорогу, направляясь ко мне, я отлично всё это видела, но делала вид, что смотрю в другую сторону.

Я на мужчину посмотрела. Настороженно, что скрывать?