Я не ответил и вышел на задний двор. Я бы наплевал на ее предупреждении и нашел бы вопрос прямо сейчас, но что-то внутри подсказывало: он собьет меня с толку. Захватит все внимание и отвлечет от решения текущих проблем. Нет уж. Лучше спасу Надю и, когда вздохну с облегчением, пороюсь в рюкзаке.

Ангел нашелся посреди круга выжженной земли — на привычном месте. Он сиял, как солнце. Рядом с ним все звуки заглушал белый шум. Я откопал в земле таймер, завел его и снова закопал.

С этим закончил. Осталось самое трудное. Самое неприятное.

Амбрагаруда не поможет мне. У меня не было предметов для обмена, даже мои услуги не заботили ее. Для нее Пляска все равно, что приезд дальних родственников. Раздражающих, шумных, но терпимых. Помощь нужно искать у того, для кого Пляска — маленькая катастрофа. Того, кто известен своей нетерпимостью ко всем угрозам для города.

Я вышел за пределы участка этой женщины. Набрал полные легкие воздуха и прокричал в небо:

— Зверь! Выходи! Нужно поговорить!

Мои слова отскочили эхом от стволов деревьев, затрещали в листьях и унеслись с порывом ветра. И вдалеке их повторили:

— Зверь! Выходи! Нужно поговорить!

Голос не принадлежал человеку. Между слов проскакивало чириканье. Лесные духи подхватили послание и передали дальше.

Минуты тянулись целую вечность. Я стоял на тропе и смотрел в пустоту. Тело покачивалось от легкого дуновения. В голове тишина. Теплый металл грел правую руку — только сейчас я понял, что до сих пор сжимаю окровавленный нож. Если меня кто-нибудь увидит…

Я не успел закончить мысль. Меж деревьев пронеслась огромная тень — примерно с медведя. Она скакала от ствола к стволу, прыгала по кустарникам и быстро приближалась ко мне. Чем ближе тень подступала, тем меньше становилась. Когда нас разделяли двадцать метров, она ужалась до волка. Пять — и теперь она размером с кошку. Прыгнула в куст. И вышел белый заяц. Из его крохотной головы торчали два рога-веточки, а на лбу моргал человеческий глаз. Заяц шагал величественно, с достоинством. Под его лапами из-под земли пробивались зеленые ростки.

Он остановился в трех метрах от меня.

— Говори, — приказал Зверь. — Я знаю, что ты скажешь. Знаю, как ты скажешь. Но говори, дитя ее трагедии.

Я прикусил губу.

— Мне нужна помощь. Тебе же не нравится эта Пляска. Давай работать вместе, чтобы прогнать ее. У меня есть оружие, но нет возможности им воспользоваться. Создай ее для меня. Помоги мне спасти дорогого человека.

Зверь посмотрел на отражение ножа в моей правой руке.

— Ты знаешь цену. Я помогу, если заплатишь ее.

Очевидно, что он хотел. Я не в том положении, чтобы отказываться. Поэтому я прошептал два заветных слова:

— Я согласен.

♀♀♀

Я пряталась за каменной статуей дракона с тремя головами. Змея Горыныча размером вдвое больше меня. В павильоне царил мрак, дневной свет пробивался сквозь мутные окна, которые висели на слишком большом расстоянии друг от друга. Высокий потолок и вовсе не виднелся в густой тьме. От стенок отскакивали стоны девушки с длинными светлыми волосами.

Она лежала посреди тел своих товарищей и кашляла, выплевывала слюну. Снова и снова. Остальные черти убили себя, пытаясь избавится от вездесущей шерсти. Ее наслал на них старик в красном пиджаке и красных брюках. Он сам стоял каменной статуей перед мертвыми врагами.

Мечтатель развязал меня, но, куда дальше бежать, я не знала. Выход лежал за дверью, из которой вышли черти и Мечтатель. В памяти сохранилось ее месторасположение, но к ней я отнюдь не спешила. Там меня точно не ждало ничего хорошего. Не нужно обладать большим умом, чтобы предположить, что когда они обнаружат пропажу около дюжины своих, направят сюда подмогу. И войдут они точно через ту дверь. Поэтому я держалась от нее подальше. Поэтому пряталась.

Темнота скрывала меня, но трудно слиться с тенями в розовой пижаме. Меня заметит даже самый невнимательный черт. Сбросить ее я тоже не могла. Не побегу же в одних трусах? Можно было стянуть одежду Мечтателя, но старик, как назло, носил одежду столь же яркую и заметную.

Я взглядом выискивала другие пути побега и зацепилась за разбитое окно. Его сломал шерстистый кот. Отчаянных криков я не слышала, поэтому, думаю, за осколками меня ждет улица.

На цыпочках скользнула за ближайшую статую. Ей оказался мужик с мечом. Лезвие вонзалось в стойку, а руки «богатыря» лежали на рукоятке. Во взгляде отпечатался ужас и агония. Казалось, он прочувствовал каждую секунду окаменения. Или понимал, что с ним станет.

Скрип двери вырвал меня из раздумий. Дверь на противоположной стороне распахнулась, и в павильон полился яркий свет. Внутрь зашли три темные фигуры. Одна из них вздохнула:

— Их убил продавец грез, — в голосе проскочило разочарование. Будто разбилась дорогая ваза, а не погибли товарищи. Ни намека на сочувствие или злость. Лишь холодный расчет. — Найдите девчонку. И не раньте ее. У нее должен быть товарный вид.

Две другие темные фигуры еле заметно кивнули и разошлись в разные стороны. Главная — я решила ее звать так — встала на проходе, на страже выхода.

Я двинулась дальше. Ступала быстро и осторожно. Всматривалась в темноту, высматривала на полу что-то хрустящее, чтобы не выдать себя случайным звуком. На ногах были мягкие розовые тапочки, что упрощало дело. Разбитое окно приближалось. Вскоре я расслышала разговоры прохожих и рев моторов проезжающих машин. Улица! Там точно улица!

На полу под окном лежали осколки стекла, а на раме торчали мутные зубья, как в пасти неведомого хищника. Я натянула на ладонь рукав, сжала кулак и выбила остатки стекла. Увеличила дыру.

— Окно! — воскликнула Главная. И я ускорилась.

Секунда. На окне остались мелкие осколки, но от них не избавиться. Спешно натянула рукав на вторую ладонь, уперла руки в раму окна. В кожу через мягкую ткань впились зубья. Я, стиснув зубы, подтянула себя, закинула на осколки правую ногу.

За левую кто-то схватился и с силой потянул назад. Ну уж нет! Напряглась и прыгнула в наружу, выскальзывая из лап черта. Ткань затрещала, кожа загорелась, словно по