для постановки первой оратории Генделя «Рисурреционе»; музыка стала откровением по своей силе, сложности и глубине; вскоре весь культурный Рим говорил об «il gran Sassone», высоком и могучем саксонце. Но его партитуры были сложнее, чем нравилось итальянским исполнителям. Когда кардинал Пьетро Оттобони поставил «Серенату» Генделя, музыка обеспокоила Арканджело Корелли, который играл первую скрипку и дирижировал оркестром; он вежливо пробормотал: «Каро Сассоне, эта музыка во французском стиле, который я не понимаю».43 Гендель взял скрипку из рук Корелли и заиграл со свойственной ему лихостью. Корелли простил его.

Неаполь еще предстояло завоевать. Недостоверная традиция описывает Генделя, Корелли и обоих Скарлатти как путешествующих вместе в этот город (июнь 1708 года). Другая сомнительная история приписывает Генделю любовную связь там; но осторожная история с сожалением признает, что у нее нет достоверных свидетельств о каких-либо любовных связях в жизни Генделя, за исключением его матери и музыки. Кажется невероятным, что человек, способный писать такие пылкие арии, не имел собственного пламени; возможно, экспрессия рассеивала его жар на крыльях песни. Насколько нам известно, главным событием этого неаполитанского пребывания стала встреча Генделя с кардиналом Винченцо Гримани, вице-королем Неаполя и отпрыском богатой венецианской семьи. Он предложил композитору либретто оперы на старую тему о матери Нерона. За три недели Гендель закончил работу. Гримани организовал ее исполнение в театре своей семьи в Венеции; Гендель поспешил туда с партитурой.

Премьера «Агриппины» (26 декабря 1709 года) стала самым головокружительным триумфом Генделя. Щедрые итальянцы не завидовали тому, что немец обыграл их в их же игре, продемонстрировав им великолепие гармонии, смелость модуляций, технические приемы, редко достигаемые даже их любимцем Алессандро Скарлатти; они кричали: «Viva il caro Sassone!»44 Часть оваций досталась замечательному басу Джузеппе Боски, чей голос плавно переливался в гамме из двадцати девяти нот.

Теперь за Генделем ухаживали. Чарльз Монтагу, граф Манчестер, британский посол в Венеции, посоветовал ему отправиться в Лондон; принц Эрнест Август, младший брат курфюрста Георга Луи, предложил ему должность капельмейстера в Ганновере. Венеция была прекрасна, она дышала музыкой, но как долго можно было питаться одной оперой и как долго можно было зависеть от этих темпераментных итальянцев? В Ганновере его ждали туман, облака и гуттуралы, но также прекрасный оперный театр, стабильное жалованье, сытная немецкая еда; и он мог время от времени ездить навестить мать в Галле. 15 июня 1710 года, в возрасте двадцати пяти лет, Гендель был назначен капельмейстером в Ганновере, с годовым жалованьем в пятнадцать сотен крон и разрешением на периодические отлучки. Осенью того же года он попросил и получил разрешение на поездку в Англию, пообещав вскоре вернуться.

2. Завоевание Англии

Лондонская опера была в беде. Там пела итальянская труппа с басом Боски, его женой-контральто и мужским сопрано Николини, которого Чарльз Берни, ревностный историк музыки, считал «первым по-настоящему великим певцом, когда-либо певшим в нашем театре».45 Но и оперный театр «Хеймаркет» (тогда он назывался Театром Ее Величества), и театр «Друри-Лейн» находились в неблагополучном районе города, где выворачивали карманы и разбивали головы; «общество» не решалось рисковать своими париками и сумочками.

Услышав, что Гендель находится в Лондоне, импресарио Аарон Хилл предложил ему либретто, взятое из «Освобожденного Иерусалима» Тассо. Гендель принялся за работу со свойственной ему энергией, свободно заимствуя из собственных сочинений, и за две недели закончил «Ринальдо». Поставленная 24 февраля 1711 года, она была повторена четырнадцать раз при полных залах до окончания сезона 22 июня. Эддисон и Стил нападали на нее, но Лондон принял ее и распевал ее арии на улицах; две особенно, «Lascia ch'io pianga» и «Cara sposa», затронули сентиментальные аккорды и могут тронуть нас и сегодня. Джон Уолш заработал четырнадцать сотен гиней, опубликовав песни из «Ринальдо»; Гендель язвительно предложил, чтобы для следующей оперы Уолш написал музыку и позволил ему опубликовать партитуру.46 Вскоре эта лучшая из опер Генделя была поставлена в Дублине, Гамбурге и Неаполе. В Лондоне она продержалась на сцене двадцать лет.

Окрыленный успехом, Гендель растянул свой отпуск до года, а затем, с неохотой, вернулся в Ганновер (июнь 1711 года). Там он был не львом в гостиных, а слугой во дворце курфюрста; оперный театр был закрыт на сезон; он сочинял concerti grossi и кантаты, в то время как его воображение воспаряло над операми. В октябре 1712 года он попросил разрешения на еще один «короткий» визит в Англию. Курфюрст потакал ему, возможно, считая, что Англия в любом случае скоро станет ганноверским уделом. Гендель добрался до Лондона в ноябре и прожил там сорок шесть лет.

Он привез с собой новую оперу «Верный пастух», приятная увертюра к которой до сих пор звучит в нашем эфире. Она была поставлена 22 ноября и провалилась. Скорее воодушевленный, чем удрученный, он сразу же приступил к другой теме, «Тесео». Премьера (10 января 1713 года) прошла с триумфом, но после второго вечера менеджер скрылся с кассовыми сборами. За дело взялся другой менеджер, Джон Хайдеггер, который провел тринадцать представлений «Тесео» и вознаградил неоплаченного композитора, устроив бенефис для «мистера Хенделя», где композитор играл на клавесине. Граф Берлингтон, восторженный слушатель, пригласил Генделя сделать Берлингтон-хаус своим домом; Гендель согласился, был хорошо размещен и слишком хорошо накормлен, а также познакомился с Поупом, Геем, Кентом и другими лидерами литературы и искусства.

Ему сопутствовала удача. Королева Анна жаждала прекращения войны за испанское наследство; оно наступило с заключением Утрехтского договора; Гендель порадовал Анну своим «Утрехтским Te Deum» и «Одой ко дню рождения» к ее юбилею; в них он показал, что изучал хоры Перселла. Любезная королева наградила его пенсией в двести фунтов. Утешенный и преуспевающий, он отдыхал на веслах целый год.

1 августа 1714 года Анна умерла, и курфюрст Ганноверский Георг Людовик стал Георгом I Английским. Гендель с некоторым опасением смотрел на такой поворот событий; он фактически дезертировал из Ганновера и мог ожидать, что королевское плечо будет холодным. Так и случилось, но Георг сдержался. Дом на Сенной ярмарке теперь назывался Театром Его Величества; король чувствовал себя обязанным покровительствовать ему, но в нем играл Ринальдо-прогульщик. Он пришел переодетым, за исключением акцента, и наслаждался представлением. Тем временем Гендель написал еще одну оперу, «Амадиги ди Гаула»; Хайдеггер поставил ее 25 мая 1715 года; Георгу она понравилась. Вскоре после этого