Порпора сделал ставку на самого знаменитого кастрата в мире, Карло Броски, известного всей Европе как «Фаринелли». О пении этого человека мы можем подробно рассказать, когда встретимся с ним в его родной Болонье; здесь же нет нужды говорить, что когда (29 октября) он присоединился к Сенезино и Куццони в «Артасерсе» Порпоры, это стало событием в музыкальной истории Англии; опера была повторена сорок раз за три года пребывания Фаринелли. Чтобы конкурировать с ней, Гендель предложил «Ариоданте» (8 января 1735 года), одну из лучших своих опер, уникально богатую инструментальной музыкой; она заработала десять представлений за два месяца и обещала свести концы с концами. Но когда Порпора выпустил «Полифемо» (1 февраля) с Фаринелли в главной роли, король, королева и двор не смогли остаться в стороне; тираж оперы превысил тираж «Артасерсе», а «Альцина» Генделя (16 апреля) вскоре шла при пустых местах — хотя сюита из ее партитуры и сегодня звучит в программах. На полгода Гендель удалился с поля боя, чтобы лечить свои ревматические боли водами Танбридж-Уэллса.

19 февраля 1736 года он вернулся в Ковент-Гарден с ораторией, поставленной на «Пир Александра» Драйдена. Современник сообщал, что тринадцать сотен зрителей приняли ораторию с аплодисментами, «которые редко можно было услышать в Лондоне»;54 Гендель был утешен выручкой в 450 фунтов стерлингов; но хотя в антракте он дал волнующий органный концерт, ода оказалась слишком слабой, чтобы выдержать более четырех повторений, и отчаявшийся композитор-импресарио-дирижер-виртуоз снова обратился к опере. 12 мая он предложил «Аталанту» в качестве пасторальной пьесы, посвященной бракосочетанию принца Уэльского. Для партии сопрано он вызвал из Италии нового кастрата Джизьелло (Джоаккино Конти) и выделил партию арией «Care selve», которая является одной из самых прекрасных и долговечных его песен. Фридрих был так доволен, что перевел свое покровительство с труппы Порпоры на труппу Генделя; но эта победа была опечалена, когда король, узнав о шаге сына, отменил свою ежегодную подписку в тысячу фунтов на предприятие Генделя.

Порпора отказался от борьбы весной 1736 года. Гендель заполнил свой театр, чередуя оперы с ораториями, и добавил в состав актеров «Джустино» (16 февраля 1737 года) «медведей, фантастических животных и драконов, извергающих огонь».55 Но напряжение, вызванное разнообразными обязанностями, сломило его. В апреле он пережил нервный срыв и инсульт, который на некоторое время парализовал его правую руку. 18 мая он поставил «Беренику», последнюю из опер, написанных им для своей труппы. Он закрыл свой театр 1 июня, задолжав множество долгов и поклявшись выплатить их сполна; он так и сделал. Десятью днями позже распустилась конкурирующая Опера дворянства, задолжавшая двенадцать тысяч фунтов. Великая эпоха оперы в Англии закончилась.

Здоровье Генделя было на волоске от гибели. Ревматизм в мышцах, артрит в костях, подагра в конечностях завершились летом 1737 года мимолетным приступом безумия.56 Он покинул Англию и отправился на воды в Ахен. Там, по словам сэра Джона Хокинса,

он подвергся такому потоотделению, вызванному паровыми ваннами, которое поразило всех. После нескольких подобных занятий, во время которых дух, казалось, скорее поднимался, чем опускался под воздействием обильного пота, расстройство покинуло его; а через несколько часов после этого… он отправился в большую церковь города и сел к органу, на котором играл так, что люди приписывали его исцеление чуду».57

В ноябре он вернулся в Лондон, к достатку и почестям. Хайдеггер снова задействовал Театр Его Величества. Он заплатил Генделю тысячу фунтов за две новые оперы; одна из них, «Серсея» (15 апреля 1738 года), содержала знаменитое «Ларго», «Ombra mai fù». Арендатор Воксхоллских садов заплатил Рубильяку триста фунтов за статую, изображающую композитора, играющего на лире; 2 мая эта фигура, неуклюжая в позе и глупая в выражении лица, была открыта в садах с музыкальным сопровождением. Более приятным для Генделя, должно быть, был бенефис, устроенный им 28 марта и принесший более тысячи фунтов стерлингов выручки. Теперь Гендель расплатился с более срочными кредиторами, один из которых грозился посадить его в тюрьму для должников. Несмотря на все почести, он был близок к концу своей финансовой веревки. Он больше не мог надеяться на Хайдеггера, который объявил (24 мая), что не получил достаточного количества подписок, чтобы оправдать постановку опер в 17 38–39 годах. Без заказа и без труппы Гендель, в возрасте пятидесяти трех лет, пошатываемый недугами, вступил в свой величайший период.

Эта относительно современная форма выросла из средневековых хоралов, представляющих события библейской истории или жизни святых. Св. Филипп Нери дал этой форме название, отдав ей предпочтение как средству набожности и религиозного обучения в оратории, или молитвенной капелле, отцов оратории в Риме. Джакомо Кариссими и его ученик Алессандро Скарлатти развили ораторию в Италии; Генрих Шютц привез ее из Италии в Германию; Рейнхард Кейзер до своей смерти (1739) довел жанр до высокого совершенства. Это было наследие, которое в 1741 году вылилось в «Мессию» Генделя.

Частично успех Генделя был обусловлен тем, что он адаптировал форму к английскому вкусу. Он продолжал выбирать сюжеты своих ораторий из Библии, но время от времени придавал им светский интерес, как, например, любовной теме в «Иосифе и его братьях» и «Иефтине»; он подчеркивал скорее драматический, чем религиозный характер, как в «Сауле» и «Израиле в Египте»; он использовал полностью английский текст, лишь отчасти библейский. В значительной степени это была религиозная музыка, но она не зависела от церквей и литургии; она исполнялась на сцене под светской эгидой. Более того, Гендель использовал библейские темы, чтобы символизировать английскую историю: «Израиль» означал Англию; в Великом восстании 1642 года и Славной революции 1688 года можно было услышать борьбу евреев за освобождение от египетского (Стюарты) рабства и эллинистического (Галлы) господства; избранный народ — это действительно английская нация, а Бог Израиля — тот же, кто вел английский народ через испытания к победе. Как и пуритане, Гендель считал Бога могущественным Иеговой Ветхого Завета, а не прощающим Отцом Нового.58 Англия почувствовала это и с гордостью откликнулась на оратории Генделя.

Восхождение к «Мессии» началось с «Сола», поставленного в Театре Его Величества 16 января 1739 года. «Торжественный и величественный «Мертвый марш» один только увековечит это произведение».59 Но публика не привыкла к ораториальной