вида. Ребёнку не место на военном корабле, а Бентлей уверен, что это именно военный корабль. Он узнаёт двери каюты своего первого галеона, на котором проходил службу. Кеннет толкает двери, и врасплох его застаёт не он сам, а девчушка своей громкой фразой:

– Это ты. – Девочка указывает пальцем на молодого Бентлея. – Теперь ты старый.

Кеннет смотрит на прошлого себя. Столько амбиций, безупречной веры в своё дело. Всё это растаяло, словно масло, которое забыли на солнце.

Но грустно не это. Прошло столько времени с момента их первой встречи, что сам Бентлей уже и не помнит всех деталей. Если бы они тогда убили друг друга, то облегчили жизнь множеству других людей. Так много человек пострадало от их гордости, жадности, глупости и простых недомолвок. Так много людей отдали жизни, чтобы они прикоснулись к тому, чего им не следовало касаться. Каждое действие имеет последствия, но разве они заслужили подобное?

– Ты меня видишь? Но как это возможно?

– Вижу. Просто вижу.

Всё вокруг становится для Кеннета ещё более странным. И почему тогда девочка заговорила с ним только сейчас? Если она проводник, наверное, она должна была молчать. Но что взять с ребёнка – непоседливого и любящего нарушать запреты. Девчонка хватает подсвечник, который Моргана поставила на стол мгновение назад, переставляет его в другое место. Кеннет переводит взгляд на молодую О'Райли. Тогда она представилась мужчиной, и Бентлея ничего не смутило, он слишком сильно боялся за свою жизнь.

Тихий смешок девочки отвлекает Кеннета. Она выскакивает из каюты, и Бентлей следует за ней. Чистая палуба английского корабля сменяется палубой «Острого лезвия». Девочка пробегает по ней, проскальзывает под рукой Колмана, грозно орущего на матросов. Непоседливая проводница дёргает Спаркса за полы камзола. Она засовывает руку к нему в карман и достаёт кожаную книжку. Самое ценное в жизни Спаркса, пожалуй: информация, которую он собирал об окружающих его людях.

С этой кожаной книжкой маленькая девочка забегает на капитанский мостик. Она засовывает записки Спаркса под ремень на талии капитана, а затем под носом Морганы вцепляется ладонями в штурвал, но вес её так незначителен, что тот даже не дёргается. Капитан уверенно держит штурвал, глядя на происходящее вокруг одним-единственным зрячим глазом.

Бентлей лишь следует, стараясь не отставать.

– Ты умрёшь из-за неё, – многозначительно произносит девочка. Она оборачивается на Кеннета и, когда замечает его рядом с собой, выпускает штурвал. На душе становится неприятно, каким бы ненастоящим был ребёнок рядом с ним, но он не должен был видеть крушение и самую жуткую из известных ему смертей.

И всё же Кеннет произносит:

– Мы все умрём из-за меня, а не из-за неё.

Девочка ведёт плечами, она перевешивается через фальшборт и юркает вниз, болтая ножками. Кеннет пытается её схватить, но воспоминание изящно приземляется на каменный пол. Корабль растворяется, как предрассветный туман. Гладкий каменный пол пещеры Кеннету знаком, и трещины, множество трещин в нём он уже видел. Из знакомой обстановки его выбивает лишь высокое кресло и несколько столов, заваленных картами и бумагами. Среди книг он может разглядеть и чайный сервиз, и пистолет с блестящей позолоченной рукоятью. Будто кто-то работал и отошёл всего на несколько минут, чтобы потом уже никогда не вернуться.

В этом месте время кажется ещё менее ощутимым, а воздух ледяным. Настолько ледяным, что в любой момент он грозится принять облик заточенных стрел, пик и копий. Превратиться в нечто осязаемое и проткнуть грудь. Голубое свечение озаряет пещеру. Маленькая девочка устремляется к креслу, но нечто яркое, неуловимое опережает её.

– И будем вечно жить в лабиринтах памяти. Отдай то, что тебе не принадлежит. – В кресле появляется женщина. Она откидывается на обитую бархатом спинку и протягивает руку. Недовольный ребёнок снимает кольцо, чтобы опустить его на ладонь. Бентлей и не заметил, что у неё вообще было кольцо и оно сильно больше маленького пальца. Он даже не присматривался к её ладоням, едва ли успевая за всем, что происходило вокруг. – И браслет в том числе.

– Ты скучная, – обиженно отзывается девочка, кладя второе украшение на стол рядом.

– Ты тоже. – Моргана надевает на палец кольцо. В слабом синем свете, идущем от стен, Кеннет видит на нём герб Ост-Индской компании. – А теперь отправляйся туда, откуда ты пришла. Немедленно.

Вокруг всё кажется болезненным сном, словно после вечера, проведённого за бутылкой. И всё же женщина с уставшим видом, замученная между мирами, не сон и даже не воспоминание. Это Моргана, немного иная, не такой помнит её Кеннет, но в каком-то смысле она даже прекраснее, чем была прежде.

– Ну и… противная! – девочка топает ногой и показывает язык, а О'Райли лишь щёлкает пальцами. Ребёнок растворяется в воздухе так, словно его никогда и не было. Немного жестоко, но Моргана мало когда щадила чьи-либо чувства.

Капитан выдыхает, хрустит шеей. Она выпрямляется в кресле и меряет Бентлея хмурым взглядом, наполненным тоской. Кеннет кладёт ладонь на рукоять шпаги. Не из злости, скорее из насторожённости. В любой момент О'Райли может впасть в ярость. Он всё же её убил. А подобное невозможно просто так простить. Бентлей не успевает и слова сказать.

– А ты из какой части моей памяти выбрался? Отправляйся обратно. Сегодня я не настроена болтать с тобой. – Моргана закидывает ногу на ногу. Покачивает носком сапога, упираясь локтем в подлокотник, подпирает голову. Тяжёлая коса спадает с плеча, кончики выгоревшей истрёпанной ленты цепляются за пряжку на плече.

– Возможно, из каждой, – пожимает плечами Кеннет. Он отпускает шпагу, краем глаза замечая, как горят его ладони. О'Райли считает его воспоминанием. Возможно, из уважения к прошлому она не решится нападать с диким воплем. – Или из всех сразу.

– Из всех сразу… ха, такое же самомнение, как и у Кеннета настоящего. Всего лишь копии разных его воспоминаний. Но это ложь, выстроенный вокруг идеальный мир из фрагментов памяти и бытия. – Моргана щёлкает левой рукой, надеется, что силуэт пропадёт, как и прежде. Бентлей замечает, что её кисть вся испещрена синими и голубыми линиями. Они напоминают ему трещины, из которых вырывалась магия. Горят не менее ярко.

– Я не твоё воспоминание, Моргана. Я живой и настоящий.

Бентлей делает несколько шагов навстречу капитану. В его сторону не летит ни нож, ни чашка со стола. О'Райли отворачивается, уводит взгляд в сторону.

– Живой лорд Кеннет сейчас, вероятно, в Лондоне. Строит свою империю заново. Не могу его винить. – В её голосе разочарование. Лишь непонятно, из-за чего и кого именно. Может, её разочаровывает, что она не может быть с ним рядом, а