Шрифт:
Закладка:
– Эту империю я чуть не потерял. Вероятно, сейчас она тоже на грани полного распада, но меня это не беспокоит. Я вернулся за тобой, Моргана, чтобы забрать из этого скверного места. – Кеннет протягивает О'Райли руки. Его ладони светятся. Изумрудное мерцание становится только ярче, что привлекает внимание капитана. – Вот он я.
За спиной осталась Ост-Индская компания, Лондон и обещание, данное Короне. Его распнут, когда он вернётся, но это уже не так и важно. Весь свет его жизни сходится на женщине в кресле. Моргана касается кончиков пальцев Кеннета. Но поднимается, не опираясь на руку.
– Не помню, чтобы с тобой происходило нечто подобное.
И на лице её надежда – самое опасное, что есть в этой жизни. Она заставляет людей идти на самые отчаянные и безрассудные поступки. Но Кеннет рад этой надежде, рад искренности чувств, которые может прочитать. Но Моргана не бросается на шею Бентлею. Капитан отвешивает лорду хлёсткую пощёчину. Лорд отшатывается, удар у Морганы остался прежним. Может, это даже и к лучшему? Её самые искренние чувства, по которым он невозможно скучал.
– Какой был, таким и остался. Надменный кретин.
– Удар как настоящий. – Бентлей потирает щёку. – Я рад, что ты – это ты.
След останется, какое-то время будет покалывать. Решительно он делает ещё один шаг, обнимает О'Райли, не стесняясь прижать к груди. Даже если Моргана начнёт брыкаться, он не хочет её отпускать. Так долго он не видел её лица, не прикасался ней. И всё это пробуждает в нём не забытое, но порядком запылившееся, убранное в долгий ящик сердца.
– Я скучал… я так скучал по тебе.
Он не позволяет себе коснуться губами ни её шеи, ни щёк, ни даже лба, боясь, что в любой момент О'Райли может его оттолкнуть и скрыться в чертогах памяти, где он её уже никогда не найдёт. Неуверенно левая рука Морганы касается спины. Кеннет чувствует, как она стискивает пальцами его камзол, сминает чёрную ткань. И от этого только сильнее Кеннет прижимает капитана к себе.
Ему хочется запомнить навсегда это мгновение и быть счастливым. Даже если остальной мир развалится, даже если ему придётся отказаться от всего, что было построено огромным трудом, Кеннет на это согласен, лишь бы О'Райли сжала его ладонь и направилась искать дорогу к выходу. Но Моргана отталкивает его.
– Ты всего лишь мои мысли…
– Польщён, что ты думала обо мне, Моргана. Но я пришёл поговорить и попросить тебя вернуться со мной в мир реальный.
– Я думала о тебе… Ты приходил мне в кошмарах десять лет. И не отпускал… – Капитан отходит в сторону. Впервые Бентлей замечает, как по щеке Морганы скатывается голубая слеза. – Почему ты не можешь оставить меня? Ты просто кошмар. Просто наваждение. Сгинь… я не хочу тебя видеть. Кеннет дома… он в Лондоне, занят своими делами!
Моргана прикрывает глаза. И волна суровой действительности накрывает Кеннета, отрезвляя, но не заставляя отступить. Не так-то просто поверить, что призрак из прошлого решил исправить свои ошибки. Но Бентлей заражён решимостью, как странной болезнью, которую не способно вылечить ни единое существующее лекарство.
– Мне пришлось оставить Лондон, чтобы добраться до тебя. Связаться с твоим другом Хароном, чтобы он указал мне путь, ты даже не представляешь, насколько он раздражающий. Моргана, послушай, я не обманчивое видение. И ты нужна мне. Позволь исправить ошибки и вернуть тебя обратно.
О'Райли не должна быть здесь. Кеннет протягивает руку, надеясь, что Моргана всё же возьмётся за неё. По ту сторону их ждёт мир – беспощадный, но настоящий, со своими сложностями и проблемами. Их ждёт жизнь, а не туман и вечность. Капитан вытирает щёку тыльной стороной ладони. Опускает изуродованную руку и рассматривает тёмные, почти чёрные ногти.
– Это Сфера, да? Твоя рука…
Когда он увидел Моргану, будучи мертвецом, его не сильно обеспокоил внешний вид её кисти, но теперь Бентлей понимает – каждый день долгие годы она одна переживала проклятье наедине с собой и была вынуждена наблюдать не самые приятные следы. Его смерть теперь кажется ему милосердной. Если бы не досадная случайность, он бы так и спал под толщей воды. Моргана сжимает кулак до белеющих костяшек.
– Я всё ещё думаю, что тот день – моя самая большая ошибка.
Моргану он давно простил и оправдал в своих глазах. Она ни в чём не виновата, только он сам повёл их этой скользкой дорожкой, а на развилке выбрал неверный поворот. Ему нужно было больше её слушать, быть мудрым и внимательным, обращать внимание на все её слова и недовольства. Бентлей всё ещё держит руку протянутой.
– Тогда мне нужно было спросить, что ты думаешь. – Бентлей кусает кончик языка. – Выслушать и прислушаться. Я поздно понял: желание оказаться во главе мира было сильнее меня самого. Перспективы и возможная власть вскружили мне голову. И только я виноват в том, что столько лет тебе пришлось провести в мучениях. Даже то, что никто из нас не знал, что Сфера проклята, не освобождает меня от ответственности.
Кто знает, как сложилась бы их история, если бы они проговорили чуть больше, если бы Моргана не скрыла от него своё дерзкое решение. Возможно, они бы просто умерли вместе. Но Бентлею этого не узнать.
Вскинув голову, О'Райли шумно выдыхает. Бентлей знает, что именно в этот момент она думает, пытаясь понять для себя, как ей правильно поступить. Лучше ли будет, если она наконец возьмёт Кеннета за руку. Это не решит всех их проблем, но станет первым ударом по каменной стене, которую между ними выстроило время и их же ошибки.
– Даже если ты не простила меня за то, что я тебя убил, позволь мне хотя бы попытаться искупить вину. Пойдём со мной. Я проделал огромный путь, не заставляй меня оставаться ни с чем.
Кеннет не решается рассказать про суд в Лондоне, про то, как признал Моргану своей женой на глазах общественности, как изменился за всё время. Если Моргана даст ему шанс, он сможет показать, как сильно изменилась его жизнь лишь потому, что когда-то им повезло направить друг на друга оружие. Лорд смотрит на Моргану выжидающе, смотрит, как вздрагивают её плечи, будто капитан в мысленном споре с самой собой. Он проделал этот путь не зря, лишь потому что снова увидел О'Райли.
Моргана разворачивается на пятках. Её изуродованная рука опускается на ладонь Бентлея. И Кеннет не может не сжать её.
