— Есть ще одын. Вин «трыста» важкый.

— Говори по-русски, сука!

— Тяжелый «триста», говорю, — перешел он на хороший русский.

— Вот и хорошо. Не будете дергаться, будете жить. Братан, посмотри, что там с раненым?

Из шестнадцати бойцов, которые обороняли этот опорник, в живых осталось четверо. Остальные были мертвы. Один умер от ран, не приходя в сознание.

— «Констебль» — «Викингу»?

— На приеме.

— Мы встретились. Блиндаж наш. В моей группе потерь нет. В первой тоже все целы. Четверо пленных. Десантники, или кто они там… Из 24-й ОМБр. Старые друзья. Все Ивано-Франковские. Два крупнокалиберных пулемета: «Браунинг» и немецкий МГ-42. По-моему, оба целые.

«Викинг» замолчал, видимо, думая говорить это в эфир или нет, и продолжил:

— И подарок тебе. В эфире сказать не могу. Принесут вместе с пленными.

— Отлично! Офицеры, наемники есть?

— Нет. Все с документами. Десантники. Выше сержанта званий нет. Контрактники, судя по документам. Воюют давно. Один с удостоверением АТО. «Нацик», короче. Но он «двести».

— Хорошо, что вы подползли без потерь, — поздравил я «Викинга».

— Да, повезло. Они просто протупили. Если бы они сделали выносной пост метров на сорок впереди, нас бы легко можно было тут остановить. У них еще МОН-90 несколько штук установлено. Они их просто не успели «поднять». Если бы взорвали, то выкосило бы нахер все живое на расстоянии ста метров перед их позициями.

— Понял. Переставьте мины в их сторону. Постарайтесь закрепиться по-любому! Срочно укрепляйте все и минируйте. Подкрепление сейчас вышлю…

Не успел я договорить, как эту позицию стали утюжить из минометов с украинской стороны. Это была обычная тактика на войне: как только позиция переходила к противнику, на нее тут же начинали насыпать, независимо от того, были там украинские пленные или нет. Как только боец сдавался, он превращался в мишень. Украинцы стали накидывать всем, чем можно, как делали бы и мы. Только, в отличие от них, кроме ВОГов насыпать нам было нечем. Наши семь мин, которые нам выделили на расход, закончились при штурме.

Буквально через полчаса «Викинг» вышел на связь и сказал, что он легкий «триста», поэтому передает командование «Сабле».

«Ну, вот я и отдохнул», — мимолетная грусть и досада тенью проскочили внутри меня, но расслабляться и предаваться унынию было некогда. Нужно было думать о том, как удержать позиции.

— Рацию ему дай.

— Я тут, — услышав я его голос.

Автоматически я вспомнил самый первый день, когда мы только заходили на позиции и я инструктировал бойцов перед выходом. Несколько раз я повторил всем, чтобы они делали то, что я говорю. Но «Сабля» не услышал.

— Я устал, командир. Я не могу больше нести этот цинк с патронами, — заныл он в лесопосадке, когда мы в первый день бегали от мин и коптеров.

— Что я говорил, «Сабля», когда мы сюда выдвигались? Повтори? — повышая голос ответил я ему.

— Не помню…

— Не пизди! — резко оборвал я его.

— «Идем налегке»… Лишнего с собой ничего не брать, кроме боекомплекта и минимально вещей, — тут же вспомнил он.

— Зачем ты, баул свой тянешь?

Я практически задыхался от злости, когда увидел, что на нем висят «корзина, коробка, картонка и маленькая собачонка».

— Для чего тебе этот двухметровый рюкзак, набитый бабушкиными рейтузами? Ватник тебе зачем?

Я снял и потряс перед ним своим школьным рюкзаком, перешитым для меня «Эриком».

— Вот, смотри, какой у меня рюкзак. В нем трусы, майка, патроны, гранаты и рыльно-брильное. Банка тушенки и вода. И все!

Я зло смотрел ему в бегающие глаза.

— Цинк в зубы и вперед. А если тяжело, то барахло свое выкинь.

В тот раз я его достаточно быстро убедил в том, что ему необходимо развиваться физически и умственно. После легкого ранения он уже успел побывать в госпитале и вернуться назад. Изменился ли он за это короткое время, я не понимал. Но делать было нечего. «Викинг» выбрал его, и мне пришлось довериться его выбору. Трафик во время штурмов был сумасшедшим. Только сегодня мы потеряли десяток бойцов «трехсотыми».

— «Сабля», теперь ты командир. А это значит, что ты мои глаза и уши. А, главное, ты мои руки. Нам любой ценой необходимо удержать этот рубеж! Окопы и блиндажи огневыми позициями направлены в нашу сторону. А враг у тебя за спиной. Вам срочно нужно все заминировать со стороны Бахмута! Особенно траншею, которая от вас идет в сторону леса еще на полкилометра. Переставьте украинские мины в их сторону. Если не знаешь, как спроси у «Викинга».

В рации слышалось молчаливое сопение.

— Нужно срочно переоборудовать позиции таким образом, чтобы к вам не подползли украинцы. Теплак и мины я вам сейчас пришлю. Тебе ясно?

— Да. Четыре рабочих теплака, тут есть. Трофейка! — доложил мне «Сабля».

— Красавцы! МГ-42 очень простой в управлении. Собирайте БК от него и установите замаскированно его стволом на запад. Вероятнее всего, они попрут по траншее, — быстро соображая отдал я приказ.

— Принял!

Война — удивительное место, в котором твоя жизнь зависит от случайных людей. На мне, как на командире, висела огромная ответственность за все наши позиции. За их оборону и продвижение вперед. За людей, которые были в моем подчинении, даже если я увидел их впервые вчера ночью. Уровень переносимости напряжения возрос и больше не выбивал меня из себя, как в первые недели.

Блиндаж у стелы «Бахмут»

— «Констебль», смотри! — крикнул мне «Абакан», чуть высунувшись из окопа. — Этих пленных ведут.

Мне было некогда наблюдать за пленными. Я работал на рации и договаривался о том, чтобы нам принесли новые батареи и воду. Бойцы, сопровождавшие украинцев, передали их документы, шевроны и гаджеты. Шеврон был выполнен в виде щита, горизонтально разделенного на два равных поля. Одно было цвета хаки, а второе — красным. Кант и разделительная полоса были желтого цвета, как и красивый лев в короне, стоящий на задних лапах с оскаленной мордой. Поверх шеврона шла надпись на латыни: «Milites Regum». Что переводилось как: «Солдаты Короля». Я полистал их солдатские книжки и в очередной раз подтвердил для себя, что это «западенцы».

— 24-й ОМБр — «отдельная механизированная бригада имени короля Данила». Мушкетеры короля, значит?

Я посмотрел на украинцев и усмехнулся.

— Кто такой король Данил?

— Король Украины… — решился ответить мне самый младший из них.

— Украины? Двойка тебе. Я хоть украинец на пятьдесят процентов, и то знаю больше про русского короля.

Украинские десантники не рассчитывали на урок истории в такой ситуации.

— «Rex Russiae» — с латыни переводится не