Шрифт:
Закладка:
— Короче, «съехал с темы» и «запятисотился».
Задумавшись, я вспомнил диалог с отцом на тему истории и мои споры с учителем. Отец всегда говорил, что в истории только одно точно и неизменно — это даты. Все остальное интерпретации. Это был мой любимый предмет в школе и остался им по сей день, благодаря отцу.
— Я же тебе говорю: политика. Задолго до того, как родился Никколо Макиавелли, Даниил Галицкий поступил в полном соответствии с одним из его постулатов: «Разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание».
— То есть в политике за базар отвечать не нужно?
— Нужно делать вид, что отвечаешь, а на самом деле просто грамотно обосновываешь изменения своей политики.
— Давай дальше про короля, — попросил Рома.
Мне было приятно отвлечься от войны и прочесть этот экскурс в прошлое. Было такое чувство, что я читаю книжку своему сыну. Или племяннику.
— По итогу, видимо, он постарел и ослаб. А, может, просто устал. В общем, лег опять под монголов и срыл оборонительные сооружения Львова, Луцка и других городов Галицко-Волынского княжества, — я пытался вспомнить известное выражение на латыни, и оно всплыло в памяти: — «Sic transit Gloria mundi!». Что означает: «Так проходит слава мирская».
— Красиво…. Как думаешь, «Констебль», сколько украинцев и русских знают эту историю?
— Без понятия. Все равно знания ничего не изменят. Люди быстро не меняются и в большинстве случаев ведут себя и на бытовом уровне, как завещал Макиавелли.
Ночью пришел трассер и принес «разгон» от группы «Айболита». В пайке был стандартный набор импортной еды, которую покойные солдаты противника получали от волонтеров. Хотя министр Вооруженных сил Украины, Резник, говорил, что солдаты на передовой едят устриц и швейцарские сыры — ничего этого в их обычных пайках не было. Нам очень повезло, что Украина так и осталась коррумпированным государством, в котором воровалось все, что было не приколочено гвоздями к полу. Если бы у них был порядок, то нам бы пришлось намного труднее. Обилие еды, оружия и боеприпасов на их позициях подпитывало наше подразделение в два раза лучше, чем «контора». Ребята взяли воды, батарейки для станций и ушли. А я выдвинулся на «Дядю Васю».
«Дядя Вася»
— Слушай, «Пегас»… Ты, конечно, парень хороший и помогаешь нам сильно, но давай внимательнее к деталям!
— Что? — не понял он моего наезда.
— Ты сказал сколько человек к нам ползут?
— Три.
Он заморгал глазами.
— А было около десяти! Понимаешь разницу? И в этом блиндаже ты мне говорил: «человек десять». А мы как зашли туда, там одних трупов было больше десяти, не считая пленных. Ходили по ним, как по мостикам. Ты сказал «десять», и пацаны пошли штурмовать, веря тебе.
— Понял. Понял. Не кричи, — занервничал Пегас. — Спасибо, что не по рации меня ругаешь.
— Я не ругаю, я тебя воспитываю. Видел стелу с надписью «Бахмут»? Это административная граница города. То есть скорее всего во всех новостях и всяких пабликах уже трубят: «Вагнер» зашел в «Бахмут»! «Вагнер» на окраинах «Бахмута»! Зашел-то зашел…. Но есть нюанс.
— Не понял?
— «Вижу всего трех украинцев, которые ползут к вам»…
Но есть нюанс.
Я знал, что «Пегас», если его не взбодрить, надуется.
— Давай я тебе объясню, как честнее и корректнее делать доклад.
Он кивнул.
— Ты видишь три рыла и прикидываешь гипотетически, сколько бы там еще их могло быть. Ну плюс-минус. Ты пойми… Нас слушает командир. Периодически, возможно, командир отряда. А может кто выше. И делает выводы: «там три солдата противника, а они взять укреп не могут?». Думай головой. Ты же умный парень! Видишь трех, значит, трое еще где-то отдыхают. А то и шестеро!
На прошлой войне я был заместителем командира группы. Нас было, вместе с командиром и связистом, четырнадцать человек. Когда было необходимо, я руководил тринадцатью бойцами. По нынешним меркам, это две штурмовые группы. Тут я был, как минимум, на майорской должности, руководя подразделением в сто пятьдесят человек. По штатке это батальон спецназа ГРУ. Я проходил не заочное обучение, а обучение в режиме реального времени. Почти так же, будучи старшим лейтенантом, командовал батальоном один из моих любимых героев детства, — Бауыржан Момышулы. Легендарный командир, написавший одну из самых честных книг про войну и боях под Москвой под командованием генерала Панфилова.
Мой экстерн-курс молодого командира проходил в похожих условиях. Тут не было возможности сказать: «Ой, что-то не получается… А можно я завтра приду?». На мне лежала большая ответственность, и после вчерашнего боя я стал понимать, что у нас получается. Нам не хватало артиллерии, и с приходом «Горбунка» она появилась. А у меня появилось ощущение компетентности и уверенности в себе.
— Как дела, Костя? — дежурно, но с искренним интересом спросил меня «Бас». — Мои устали бегать к вам сегодня. Ответственный день.
— Да… Так нормально, только нытье чужое задолбало.
— А я слышал по рации, как ты «Саблю» воспитывал.
— А что ему отвечать на его нытье, что по ним, видите ли, стреляют из минометов весь день. «Зеле» или Залужному ролик запиши, чтобы дали приказ по «Сабле» не стрелять. Мне что выбегать и сачком ловить эти мины? — проснулось во мне дневное возмущение. — Ты на войне. Тут стреляют. Что тут удивительного?
— Ну ты правильно сказал, чтобы зарывались глубже.
— Не… Ну говорят: «У нас мало лопаток». Выпросил у командира лопаток, хотя они на вес золота. Теряются постоянно. Сухого горючего нет? Возьмите и получите. Газовые горелки хотим! Держите вам газовые горелки. Спальники держите.
А нытье все не прекращается. Жаба эта все больше и больше.
И ты знаешь, я понял командира. Я же ему так же ныл в первое время: «Мне не просто. Мне тяжело. Я не везу». Вот он меня тогда и отправил в накат, чтобы я немного в себя пришел.
— Ну не все в лагере догадывались, что цена свободы очень высока. Так что все ты правильно сказал в эфире.
— А что тут еще скажешь? Ваша жизнь в ваших руках. Кроют вас минометами — закапывайтесь, делайте одиночные окопы, запасные позиции. Да и разрушает это и отвлекает сильно.
