Шрифт:
Закладка:
– Макс, почему мы стоим? С минуты на минуту здесь будут криссы, а мы как на ладони. Прятаться надо! – поторопила девушка.
Юноша улыбнулся.
– Насколько я знаю, криссы в этот сектор не заглядывают. Возможно из-за того, что здесь обитают их сородичи.
Зира озадаченно уставилась на него.
– Сородичи? Криссы – искусственно созданы, какие у них могут быть сородичи?
– Вот и я удивился. Весьма странные существа, сама убедишься, когда мы их встретим. Воспринимают свое племя чуть ли не единым организмом, делают забавные вещички, – зеленое платье под любой размер помнишь? И безошибочно определяют, у кого в голове стоит пониматель, у кого нет. При этом квазиразумных «родичей» они никогда не видели, считают их сказкой.
– Хочешь сказать, этот сектор существует автономно, он не подконтролен Интеллекту?
– Не знаю. Но очень хочу разобраться с одной удивительной штукой, находящейся здесь. Прошлый раз это сделать не удалось. Теперь самое время.
– И что это за штука?
– А ты повернись и посмотри на нее.
Зира послушно обернулась, посмотрела, куда Максим показал, переспросила:
– Там только лес. Чем он такой удивительный?
– Ты выше, выше смотри.
– Выше леса? Так там небо… – он запнулась. Пробормотала изумленно: – Ох ты… Это же…
– Высокая белая башня с карты Инженера, – подтвердил Максим.
– Она же до самого неба! Выше стен между секторами – так точно. Для чего она может предназначаться?
– Пойдем туда и узнаем.
Зира покачала головой.
– Я думала, что видела все самые удивительные места Сферы: отстойник, человекохранилище, стену, лабораторию с карантином, корневой сектор, космодром. Я ошибалась. И тебе не страшно идти туда?
Максим засмеялся, махнул рукой.
– Поздно бояться.
Лес, окружавший белую башню, как две капли воды походил на владения Коолайнель. Могучие великаны-деревья с ярко-зеленой листвой, не создающей сумрака, свисающие до самой земли гирлянды лиан, мягкая сочная трава всех возможных оттенков, цветы в траве, цветы на ветвях и лианах. Тем не менее это был дикий лес, а не парк. Солнечные поляны чередовались с зарослями кустарников, между живыми деревьями попадались рухнувшие стволы, освободившееся место спешила занять молодая поросль. Еще в этом лесу было много самих разных звуков. Над головой щебетали, высвистывали, щелкали птицы, журчали незаметные под широкими листьями местных лопухов ручейки, в кустах кто-то шуршал и попискивал, хрустели сухие ветви под чьими-то лапами. Дорога оказалась не такой легкой и быстрой, как выглядела с высоты гравилета. Но этот лес был куда приятнее, чем леса Брехи, мира гигантов или Гвыхии. Даже Добрии он давал сто очков вперед. Во-первых, здесь было в меру тепло, – отличная комфортная температура. Во-вторых, с пресной водой трудностей не предвиделось. В-третьих, местная растительность не пыталась ужалить тебя чем-то ядовитым, насадить на колючку или, тем более, съесть. В-четвертых, в этом лесу было красиво, яркая зелень ласкала взор, птичье пение – слух, нежные ароматы цветов – обоняние. В-пятых…
Максим мог бы долго перечислять плюсы этого мира, если бы Зира не оборвала его благостные размышления:
– Хорошо же они прячутся.
– Кто? – не понял он.
– Да хоть кто-нибудь. Дичь. Мы третий час идем через этот лес, скоро кушать захочется. А провианта у нас с собой нет. – Она хитро подмигнула. – Была бы с нами княжна, добыла бы свежатины.
Юноша нахмурился.
– Угу, прошлый раз она добыла, еле расхлебали. Нет, с дичь в этом мире надо поосторожнее. Лучше побудем вегетарианцами, здесь фруктов вкусных полно.
– Что-то я не заметила. Одни цветочки.
– Может, на деревьях растут. – Максим запрокинул голову, и точно: на развилке толстых ветвей лежит знакомая кочерыжка, наверняка упала откуда-то сверху. Правда, цвет у нее не бледно-зеленый, а желто-коричневатый, но это мелочи. – Вон, гляди. Подсадишь?
Зира уперлась спиной в ствол дерева, сложила пальцы в замок. Одной ногой ступив на эту импровизированную ступеньку, другой на плечо, юноша взлетел на ветку. Лишь потом спохватился: будь на месте вирийки Огница, ему и в голову не пришло бы предложить подобное. Но Зира – рубболистка. На тренировках и не такие упражнения делать приходилось хоть пацанам, хоть девчонкам.
Плод оказался подозрительно мягким, вялым. Он все же очистил кожуру, с сомнением посмотрел на буро-коричневую мякоть. Куснул осторожно. Тут же выплюнул, с отвращением вытер губы. С надеждой оглядел ветви вокруг. Пусто. Развел руками, сообщил глядящей снизу девушке:
– Прокисло. Должно быть, не сезон. Осыпались все или местные оборвали.
– Будем надеяться, попадутся и нам съедобные, – примирительно ответила та.
Однако надежда сбываться не спешила. Первый короткий привал они устроили час спустя на голодный желудок. Точнее, на желудок, который начал напоминать о себе. По-настоящему есть захотелось к концу второго трехчасового перехода. Место для отдыха попалось замечательное: заросшая мягкой травой поляна с бьющим из-под земли родничком. Вода в роднике была холодной и вкусной, – пил бы и пил. Но увы, еду она заменить не могла. Зира отыскала среди высокой, по колено, травы приземистые кустики, густо усыпанные белыми цветочками. И снова увы – ягодки едва завязались, были мелкими, твердыми и несъедобными. Девушка даже траву и листья на зуб попробовала – с еще меньшим успехом. Максим подруге сочувствовал, – при ее ускоренном метаболизме есть наверняка сильнее хочется! – но помочь ничем не мог. В голове глупые мысли заворочались: сколько человек проживет без еды? И более разумные: куда чертовы лупоглазы запропастились? Когда не нужны – тут как тут, а когда ждешь их – не дождешься. В прежние времена имелся вариант на самый крайний случай – позвать эйвов. Но сейчас обращаться к Интеллекту Сферы все равно, что Рен-Рендука вызывать. Да и не дойдет до него зов из этого сектора. Остается надеяться только на себя.
Страдания Максима закончились неожиданно. Укладываться спать голодными было глупо, и ноги вполне могли идти, поэтому они сделали еще один переход – вдоль ручейка с вкусной водой, что тек почти точно в том направлении, какое требовалось. Лес постепенно менялся – многолетние великаны стояли реже,
