Шрифт:
Закладка:
– Если самим не хватает сноровки, отобьем добычу у более опытных охотников, – объяснила.
Максим поспешил следом. Старался не мешать и уж конечно не отговаривал, хоть не понимал, как она собирается готовить пернатое мясо: ни зажигалки, ни огнива у них с собой не было. Станнером костер не разведешь.
Костер не понадобился. Собственно, они даже не увидели, кто на кого охотился. Их глазам предстало зрелище, порадовавшее куда больше. За кустами открылась прогалина на месте, где некогда росли два старых дерева. Их трухлявые, полурассыпавшиеся стволы лежал в траве, а над ними поднимались молодые деревца. Одно из них Максим узнал сразу. Вернее, узнал круглые желтые плоды, прятавшиеся в розетках-ладошках из темно-зеленых листьев. Словно целый цыплятник расселся по веткам.
– Яблоко-дыня! – радостно закричал юноша и бросился вперед.
– Макс, осторожно!
Куда там! Он и голову не повернул в сторону зарослей, где кто-то довольно массивный зашелестел, качнул макушки, убегая. Не зверья же им бояться, имея станнер, в самом-то деле! Подпрыгнул, ухватил кончик ветки, потянул ее, пригнул к земле. Плод-цыпленок держался крепко на своем насесте, но против человеческого голода ему было не устоять. Максим вывинтил его, сунул в рот.
– Макс, нет!
Зира не успела подбежать и выбить из рук. Сочная ароматная мякоть заполнила рот. Яблоко-дыня поместилось туда целиком за три хороших укуса.
– Ты чиво? – спросил он с набитым ртом.
– Нужно было мне первой попробовать. Мало ли…
– Я это уже ел, – отмахнулся Максим. На ветке сидел еще один «цыпленок», он указал на него: – Бери, вкусно!
Зира сорвала плод, осмотрела подозрительно, понюхала. Куснула. Ее челюсти оказались сильнее, чем у Максима, – справились с яблоко-дыней за два укуса.
Они влезли на дерево и наелись до отвала. Потом набили до верху сумку и по обоюдному согласию решили, что ночлег надо устроить поближе к халявной кормушке, – «припрятать» на завтрак еще несколько штук в желудки не помешает.
Подходящее для спания место долго искать не пришлось. Чуть углубились в лес за прогалиной и наткнулись на озеро, – именно в него впадал ручей, вдоль которого шли. Озеро было не озерцом даже, а большой лужей, зато вода чистейшая, каждый камешек на дне видно. Они натаскали травы, устроили у комля толстенного дерева ложе, – прямо на берегу, благо, комаров и прочего гнуса в этом мире не водилось.
– Спать будем по очереди. Ты – первый, – объявила Зира, едва юноша повалился на травяную постель, вытянулся во весь рост. Сама не легла, а присела рядом. Максим не возражал. Не сомневался, что после целого дня пути и сытного ужина заснет в два счета. Пусть уж Зира пока подежурит, она сильнее.
Но заснуть он не успел. Девушка внезапно сунула руку в травяное ложе, извлекла веточку с уцелевшей на ней темно-синей с фиолетовым отливом ягодкой.
– Смотри, а здесь они спелые. Ты откуда его принес?
Это было то самое растение, которое они находили возле родника цветущим. Ничего удивительного – в мирах Сферы один и тот же сезон круглый год, флора может цвести и плодоносить одновременно. Да и «год» тут понятие чисто умозрительное.
– Не знаю, – Максим пожал плечами. – Наверное, с травой попалось.
– Таким тебя лупоглазы кормили?
Формой ягодка походила на маленькую пирамидку. Определенно что-то такое в корзине с угощениями лежало, правда, вкус он не мог вспомнить. Но разве там было время все распробовать?
– Ага, – кивнул юноша.
– Хорошо, теперь я первая попробую.
Зира отделила ягоду от веточки, положила на язык. Сжала губами. Брызнувший сок оказался не синим, а скорее бардовым.
– Вкусно? – полюбопытствовал Максим.
– Интересно. Пойду поищу, где они растут.
Девушка вскочила, ушла к прогалине. Вставать и идти следом Максиму было лень. Сил хватило на то, чтобы лежачее положение заменить на сидячее.
Ждать пришлось недолго. Зира вернулась воодушевленная, с перепачканными бордовым соком губами и целой пригоршней ягод.
– Они такие забавные, – сообщила. – Чем больше съешь, тем вкуснее становятся. Попробуй!
Максим отправил первую ягоду в рот. Слово «забавно» как нельзя лучше описывало ее вкус. А вот вторая оказалась вполне сносной. Третья – превосходной. Вдвоем они прикончили ягоды за минуту. Зира уставилась на свои перепачканные бардовым ладони. Прыснула.
– Физиономия у меня такая же? – спросила.
– Ага.
– Пойду-ка умоюсь.
Она подошла к озерцу, сполоснула руки, лицо. Сообщила:
– Вода теплая. Пожалуй, я вся обмоюсь. Покарауль.
Стянула руббольную форму, бросила на берегу, неторопливо зашла в воду. Максим смотрел на нее как завороженный. Любовался ее нагим телом, и в этот раз никакие варняки не мешали.
Озерце оказалось еще и мелким. Даже на середине вода не доставала Зире до пояса, ей пришлось присесть, чтобы окунуться. Максиму захотелось, чтобы она его позвала, – как тогда на острове. Нестерпимо захотелось, жаром обдало изнутри. Но девушка звать не спешила. Она отвернулась, а солнечные блики на поверхности воды прикрыли ее, не позволяя следить за движениями рук. Это походило на подглядывание, правильно было бы отвернуться, снова лечь, закрыть глаза. Но делать правильно не хотелось. Хотелось прямо противоположного. Максим разозлился на себя, на свою детскую застенчивость, нерешительность. Почему он ждет, когда девчонки проявят инициативу? Должно быть наоборот, он мужчина или кто? Это он должен настаивать, добиваться… понятно, чего. Он давно не ребенок, взрослый мужик. Вон, Мерзлый когда еще хвастал, что у него «было».
Кровь застучала в ушах от одной мысли, что сейчас может, – нет, должно! – случиться. Страшась, что решимости на долго не хватит, Максим поспешно сбросил куртку, разулся, развязал пояс. Помешкав, стянул штаны. Осторожно, отчего-то боясь всплеском выдать себя, зашел в воду.
Зира обернулась, когда он был в полуметре от нее. Да, вода не доходила здесь до пояса, и он возвышался прямо над девушкой, голый! Максим готов был провалиться не только сквозь землю, а сквозь всю Галактику от смущения. Уши, щеки, весь он от пят до макушки сделался пунцовым. Секунда, и дал бы деру куда подальше.
Секунды у него не оказалось. Зира улыбнулась, протянула руку, взяла его за ладонь, повлекла к себе мягко, но настойчиво. Выпрямилась, едва он шагнул к ней. Их тела не разделяло больше
