поверил своим глазам. Погладив рукой глянцевую рукоятку ножа, предусмотрительно захваченного с собой, он выключил фонарик и стал на ощупь пробираться в глубину. От напряжения на лбу, покрытом капельками пота, вздулись вены. Мысль о том, что кто-то владеет его тайной, приводила в бешенство.

Тяжело дыша, почти вдавившись в стену, Анатолий потихоньку приближался к цели. Еще один поворот – и он увидит своего конкурента.

– Здравствуй, Иван!

От неожиданности Кононенко вздрогнул, словно увидел привидение.

– Что вы тут делаете?

– Наверное, то же, что и ты.

Компаньон направил луч своего фонарика прямо в глаза начальника.

– Последнее время нам с вами приходят в голову одни и те же мысли. Как вы думаете, это хорошо или плохо?

Викторов вздохнул:

– Значит, ты понимаешь: один из нас сегодня не вернется домой.

Парень засмеялся:

– Я не такой кровожадный. Мне кажется, золото надо поделить по справедливости.

Анатолий скривился:

– А если бы ты нашел деньги без меня, ты бы поделил их по совести?

Иван опустил глаза:

– Может быть.

– Что-то не верится. – Старший следователь вытащил нож из кармана. – Впрочем, это уже неважно. Я, например, ни с кем делиться не собираюсь.

Бывший подельник сделал шаг назад:

– Неужели вы убьете меня?

Викторов оскалил зубы:

– Неужели ты такой тупой, что не понял этого сразу?

Дрожащей рукой Иван смахнул с лица капельки пота:

– Мы можем договориться. – Язык предательски заплетался.

Анатолий покачал головой:

– Договариваться с шантажистом – верх глупости. Ты примазался к моей идее путем шантажа. Я с такими не работаю.

Кононенко облизнул губы. Он клял себя за то, что не взял никакого оружия, и теперь лихорадочно соображал, как вести себя дальше.

– Отпустите меня. Я никому ничего не скажу.

– Вряд ли ты успокоишься. – Викторов медленно пошел на своего недавнего приятеля.

Изловчившись, парень прыгнул на него, пытаясь выбить нож. Это ему не удалось. Зажав оружие, словно в стальных тисках, следователь пытался добраться до уязвимого места противника. Кононенко, змеей извиваясь в его руках, мешал пырнуть себя в грудь. Сознавая, что теряет силы, следователь уперся ногами в бетонную стену, почувствовав боль в боку. Он понял: справа от него лежит камень с острыми краями, такими острыми, что они без проблем распороли гимнастерку.

Продолжая удерживать конкурента одной рукой, другой следователь потянулся к камню и, захватив его, замахнулся, с силой нанеся противнику удар в висок. Кононенко обмяк, сразу отпустив бывшего товарища. Викторов тяжело поднялся на ноги, отряхнулся и, пошатываясь, подошел к Ивану. Тот лежал на спине, тяжело дыша. Из рассеченного виска струилась кровь. Сжав рукоятку ножа, Анатолий несколько раз ударил Ивана в грудь.

– Вот теперь ты отцепишься от меня навсегда, – процедил он сквозь зубы. – Вот теперь ты не опасен, – сказав это, следователь внимательно оглядел бетонные стены.

Находчивый Кононенко копотью от свечи поставил отметины на проверенных местах, облегчив тем самым работу своему убийце.

– Возможно, на поиски уйдет год, – заметил Викторов. – Ну и что с того? Зато с сегодняшней ночи я один претендую на сокровища. А я умею ждать.

Качаясь на затекших ногах из стороны в сторону, он