– Не иронизируй сейчас. Прошу. – Девушка накрыла его ладонь своей. – Все не так просто. Андрей рассказал про тебя. Ты хочешь стать известным врачом, поэтому после окончания института будешь писать диссертацию. У тебя прекрасная голова и светлое будущее впереди. Но с такой женой, как я, ты вряд ли достигнешь высот.

Вадим поднял брови:

– Это еще почему?

– Потому что… – девушка от волнения не могла выговорить ни слова, – потому что я дочь репрессированных. Мой отец умер в лагерях, мать же, отсидев срок, вернулась, но прожила недолго. На мне клеймо члена семьи изменника Родины.

Он слушал, не перебивая, затаив дыхание.

– Это все, – она потрогала ложечкой растаявшее мороженое. – Теперь я буду ждать твоего решения. Надеюсь, не слишком долго.

– Ты его знаешь. – Вадим отпил кофе. – Оно не изменится. Я рад, что ты все мне рассказала. Правда, это надо было сделать раньше. Мы потеряли с тобой целую неделю, оба напрасно промучившись. Ну, ничего. Теперь будем наверстывать упущенное. Кого пригласим в свидетели?

С этого момента Нонна находилась в каком-то блаженном состоянии, плохо понимая, что происходит. Подготовка к свадьбе, само бракосочетание, медовый месяц – все пролетело, как в сказке.

Девушка очнулась лишь на десятой неделе семейной жизни.

– Сколько у нас будет детей? – спросила она у Вадима. – Наверное, не меньше двух, как у твоих и моих родителей.

Парень скривился:

– Мы еще так молоды. Дети просто испортят наше будущее.

Нонне показалось, что она ослышалась.

– Дети испортят будущее? Что ты такое говоришь?

Вальцпруф пошел на попятную:

– Я, наверное, неправильно выразился, дорогая. Разумеется, они будут нам в радость, но не сейчас. Нам нужно окончить институты, устроиться на хорошую работу.

Тогда Нонна не придала значения этой фразе.

Время летело быстро. Закончились студенческие годы. Вадим остался на кафедре, а Нонна устроилась работать в школу, как мама, каждый день с тревогой отмечая, что раздражение мужа отчего-то растет.

Пробуя расспросить его о причинах, она неизменно натыкалась на стену равнодушия:

– Какое тебе до меня дело?

Раньше Вадим никогда не позволял себе так разговаривать с женой. Грубые слова больно резанули по сердцу.

Тем не менее девушка примирительно ответила:

– Я твоя жена, и мне не безразлично, что с тобой происходит.

Он пристально посмотрел ей в глаза:

– Ты со мной откровенна?

– Конечно.

– Ну, хорошо.

Мужчина огляделся по сторонам, словно боясь, что кто-то может их подслушать.

– Тебе нравится страна, в которой ты живешь?

– А почему ты спрашиваешь?

Этот вопрос стал для нее полной неожиданностью.

– Разумеется, у меня хорошая работа. А почему ты спрашиваешь? – повторила она.

– Потому что я тут задыхаюсь. – На его лбу выступили капли пота. – Эта пресловутая пятая графа. Сомова уже ставят на предзащиту, а со мной все играют в кошки-мышки.

– Может быть, дело не в Сомове? – поинтересовалась она. – Насколько я помню, твой сокурсник Бронский уже защитился, а ведь он тоже еврей.

Вадим вскипел: