Шрифт:
Закладка:
— Руны могут прочесть лишь фавны, — заметил Буливид, касаясь их пальцами. — Вместе с ними в Заземелье ушло и это искусство. В силах ли вы, господин Цесперий, прочесть то, что здесь написано?..
Диковинные глаза фавна зажглись усмешкою.
— Нас учат этому искусству лишь с четырнадцати лет. Мне было десять, когда господа из Зараколахона забрали меня.
Это звучало, будто упрек.
— Полагаю, Провидица может, — сказала Акме. — Ели кто-то из нас вернется, ей не составит труда перевести эти надписи…
Она запнулась. Совсем рядом услышала она топот многочисленных пар ног и сиплые голоса, выкрикивающие фразы на языке, который Акме не могла разобрать, но уже слышала однажды. Холод сковал ужасом от воспоминаний, ненавистью и медленно закипающим бешенством. Она стояла выпрямившись, прислушиваясь к смутно знакомым воплям, тяжело дыша, пытаясь унять дрожь злобы, волнами поднимающейся в душе ее.
— Кунабульцы! — воскликнул Арнил, тотчас все поняв. На этот раз шум услышали все.
— Нет… — прорычала она, сжимая кулаки до боли. — Коцит…
— Здесь мне понадобится ваша помощь, — сказала девушка, выхватив свои резвые кинжалы. — Я могу лишь запугать их своим огнем, но не убить.
— Когда мы спасали Его Высочество Густаво, ты разметала коцитцев, будто пыль, — воскликнул Мирослав.
— Демоны поклоняются мне, но коцитцы никогда не склонят передо мной голову, — ответила та, направляясь вперед. — Они совсем близко.
На Коцит непременно у всех путников имелся зуб. Кеосский отряд мечтал отомстить коцитцам за Акме и Плио, нодримцы — за своего кронпринца и принцессу, зараколахонцы их просто презирали.
Акме не думала о себе, когда ожидала увидеть своих заклятых врагов каждую минуту. Она помнила об Августе, лишенной родителей, вынужденной делить жизнь свою с изуверским шрамом, несовместимым с ее красотой. Психика ребёнка сильно пострадала в том краю, и неизвестно, как это отразится в будущем. Она помнила об истерзанной Фае, лишённой облика и сожжённой на жертвенном костре, о других узниках, погибших ли на алтаре и от пыток. Перед глазами вновь появились те женщины, которых за волосы уволокли дикари. Несчастные были вынуждены покориться под страхом смерти, плодить для убийц сыновей или своими глазами видеть, как убивают их новорожденных дочерей. Среди коцитцев было много полукровок.
Они вылавливали и мучили людей десятилетиями, и никому не было до этого дела.
«Я с вами покончу, — в неистовстве думала Акме. — Даже если ради этого мне придется продать душу дьяволу. Клянусь, я отомщу!..»
К ней быстро и бесшумно подошел Гаральд. Уверенно взяв ее за руку, он потащил её назад, говоря:
— Я не хочу, чтобы ты в этом участвовала.
Он повёл её туда, где под стражей толстого кольца атийцев и нодримцев находилась златокудрая принцесса, норовившая прорваться к Лорену в первые ряды.
— А ну отпусти! — прорычала она.
Герцогский сын громко усмехнулся и осведомился:
— Да сейчас прям!
— Уймись, герцогский сынок, если желает она повоевать, пусть воюет! — усмехнулся Ягер. — Шутки шутками, но эта барышня — весьма ценное оружие…
— Она не оружие! — вмешался принц Арнил. — Она гробит себя, а вы помогаете ей!..
— Прекрати вырываться! — возмутился Гаральд. — Мне тебе приказать, что ли?
— Ты кто такой, чтобы мне что-то приказывать?! — возмущённо взвизгнула Акме, топнув ногой.
— Человек, за которого ты согласилась выйти замуж. Забыла?
Атийцы потрясённо зароптали. Должно быть, им не понравилось известие, что возможный следующий герцог Атии задумал взять в жёны кунабульскую ведьму. Лорен опешил, Плио восхищённо захлопала в ладоши.
— Так положено в Атии? — злилась Акме. — Жених считают невесту своей собственностью?
— Не совсем. Но если это поможет тебя остановить, считай, что да, чёрт бы тебя побрал! — рявкнул Гаральд.
— Ты говоришь с моей сестрой, — холодно заметил Лорен.
— Я говорю со своей невестой.
— Я не давал согласия на этот брак.
— Да ну?! — хмыкнул атиец, подойдя к нему вплотную. — Память у тебя короткая, целитель. Вспомни наш разговор в Мернхольде. Если я нахожу её, ты мне в моём желании не препятствуешь.
— Я сказал: сначала найди.
— Поздно, Лорен, — прошипел Гаральд так, чтобы никто больше не услышал, зло улыбаясь. — Она сказала «да». После Кунабулы я отвезу её так далеко от всех вас, от Карнеоласа, от всех королей, что никто её не найдёт.
— Я не против этого, но со мной, её опекуном, ты не поговорил, — упрекнул Лорен и отвернулся.
— Что ты делаешь, Гаральд? — возмущённо гремел Авдий Веррес. — Отпусти! Лишь с ее помощью мы сможем…
— А без её помощи вы уже не можете сражаться? — в ответ загремел Гаральд Алистер, резко к нему повернувшись и впившись в него свирепым взором. — Вам лишь бы спасти свои шкуры и наплевать на то, что, спасая ваши шкуры, она может погибнуть!..
— Ты — агент Его Величества. Ты будешь делать все, чтобы спасти Карнеолас.
— Если для удовлетворения прихоти Его Величества мне понадобится убить ее, я лучше отрекусь от Карнеоласа, — прорычал Гаральд, не потрудившись понизить голос.
— Госпожу Рин отправили в Кунабулу с определенной целью. И ты со своими чувствами пытаешься сбить её с верного пути, чтобы весь Архей канул в небытие!..
Изумрудные глаза Гаральда Алистера бешено сверкнули, и он загремел:
— Спасти её от гибели — ты называешь «сбить с верного пути»?!
Авдий Веррес напустил на себя оскорбленный вид, осознав, что разговор их слышат остальные, и с презрением выпалил:
— Мы рискуем быть убиты ею же. Ты же видишь, что она одной ногой во тьме!..
Гаральд пару мгновений не спускал с него оглушенного взгляда, после ударил его по лицу. Изумленные возгласы потрясли отряд, но не заглушили рокочущего хохота некоторых зараколахонцев. Несомненно, Ягер и Лако гоготали громче остальных.
Мрачный и несколько удивленный Сатаро глядел на Гаральда с неприятной усмешкой, скрестив на могучей груди бугристые руки. Акме лишь прислушивалась к усиливавшемуся грохоту приближавшихся коцитцев. Буливид и Кицвилан помогли рухнувшему Авдию Верресу подняться на ноги. Мужчина глядел на своего ученика широко распахнутыми глазами, в которых в неистовстве отплясывали яростные и изумленные огоньки. Лицо его было залито кровью.
«Более всего на свете в эту минуту он ненавидит мою сестру», — подумалось Лорену, который не мог не почувствовать к Гаральду расположения.
— Они здесь! — воскликнула Акме, и потасовка была тотчас отодвинута на задний план.
Рядом с Акме встал Ягер.
— С чего ты решил помочь мне? — усмехнулась Акме.
— Помочь тебе? — Ягер фыркнул. — Мне всего лишь нравится, как дохнут эти проклятые дикари. Особенно, когда подыхают они от моей руки. Жаль лишь, что быстро.
— Натравливай их на меня, и ты увидишь, что они могут дохнуть еще красивее, чем ты можешь представить, — отозвалась девушка, разжигая глаза
