и устремила взгляд наверх, туда, откуда они спустились. Уже несколько дней они обходились без солнечного света, но девушке подумалось, что именно сейчас стоило проститься с ним и поздороваться с безбрежной, вездесущей тьмою кунабульской души. Может статься, на веки вечные.

«Что ж, Шамаш, — мысленно молвила она, молитвенно глядя на черный каменный небосвод над собою, — до свидания… Все надежды мои на то, что суждено нам свидеться вновь…»

Более не оборачиваясь, осторожно вошла она в огромную темную пещеру, тотчас вспыхнувшую бледно-голубым светом множества факелов, прикрепленных к стенам и к огромным древним колоннам. Двумя рядами выстроились они до входа в следующее помещение, арка которого едва виднелась далеко впереди. Наверху расположились острые, будто копья, сталактиты. Все они грозно глядели на путников, а в зале было негде укрыться.

Медленно поворачивая голову в разные стороны, Акме осторожно вышагивала впереди, не разрешая путникам приближаться к ней слишком близко, пальцами поигрывая в горячем воздухе, прощупывая его. Пахло сыростью и затхлость. Одежда неприятно липла к телу.

Здесь голоса Иркаллы шептали громче, но Акме не понимала слов. Кунабульцы были неподалёку и ждали ее. Она слышала, как бьется кунабульское сердце, как дрожала безмерная сила его, и ей казалось, что в зале этом была лишь она одна и сливалась с горячим воздухом, с древними стенами, с живым потоком страшной мощи. Разум и воля ее распадались под натиском неведомого голоса и всепоглощающей волны родного огня. Она едва слышала, что говорили ее спутники, едва помнила о них.

Лишь какой-то частью незатронутого кунабульским ядом разума Акме осознавала, что тонула.

— Акме! — напрасно звали спутники.

— Лорен!.. — выдохнул мертвенно побледневший Гаральд. — Она уходит… Мы не вернем ее, даже если догоним.

Целитель остановился на мгновение, ужас захлестнул его. Но сестра его, ни на минуту не останавливавшаяся, скрылась за поворотом узкого коридора.

Акме стояла у входа в следующий огромный зал, тяжело дыша. Факелы уже приветственно сияли, радуясь ее присутствию. В противоположном конце сгрудились демоны. Все они злобно сверкали красными глазами, не сводя их с Акме. Все они, казалось, нацелили на нее длинные, изогнутые, будто акидийские клинки, когти и ядовитые клыки.

Услышав приближение брата, Акме молча вытянула в сторону левую руку, заставив его остановиться и не сметь даже на шаг опередить её. Лорен в ужасе застыл, растерянно разглядывая вражеское полчище. Их было еще больше, чем в тот раз, когда два кунабульских отряда загнали их в угол. Все они были разных размеров и разных очертаний. На четырех ногах или на двух — все они свирепо скалились, горбя и без того горбатые спины, шипя, пригибаясь к каменному полу, свирепо мотая головами, то покрытыми чешуйчатой кожей, то густой темной шерстью, то немыслимыми рогами и гребнями.

Тучей своего количества закрывали они путникам вход в дальнейшие помещения.

Изумленные и испуганные возгласы послышались за спинами Лорена и Акме.

— Это было неизбежно… — с усмешкою заметил Мирослав, позеленев.

— Что скажешь, Акме? — осведомился Сатаро, помахивая своим верным кистенем.

— Путь необходимо продолжить, — последовал ледяной безэмоциональный ответ.

— В обход?… — предположил Гаральд.

— Это единственный путь.

Путники возмущенно зашумели. Особенно старались некоторые зараколахонцы, нодримцы же и атийцы, несмотря на свое горячее несогласие, не смели рта раскрыть, опасливо поглядывая на своих господ.

— Она издевается!

— Она погубит нас всех!

— Нам что, полагается попросить их пропустить нас? — издевательски, с яркими нотами страха, вскричал Ягер, стараясь не подходить к девушке сколько-нибудь близко.

Акме со своими лазурными глазами, жаждущая прикоснуться к запретной для нее, но родной силе, сквозь густой туман зловещих и елейных шепотов ветров, сладких посулов более глубокого и неизвестного голоса, помнила же о том, сколь страшной опасности подвергались ее спутники. Она была уверена в том, что лишь она сможет охладить пыл демонов без боя, поэтому сделала несколько решительных шагов вперед, пока ошалелый Гаральд не дернул ее назад, воскликнув:

— Что ты делаешь?! Очнись, наконец! Это не люди, с ними нельзя договориться! Это не домашние собаки, которых можно приласкать! Это демоны, небольшая армия. Они подчиняются лишь своей воле или воле своего господина, который питает силы свои лютой ненавистью к людям! Они разорвут тебя!

Акме обратила к Гаральду свои чудовищно безжизненные глаза, полные мертвой лазури, и едва ли вспомнила, кто перед нею и сколь много значит для нее этот человек. Она забывала себя и остальных, и лишь Лорен с трудом удерживал ее от прыжка в забвение.

Сатаро усмехнулся и провозгласил:

— Если не забросают камнями меня за слова мои, я скажу, что ее они не разорвут, ибо с чего бы рвать им своего же господина?..

На несколько мгновений повисла тяжелая тишина. Гаральд зверем поглядел на него и выдохнул, едва удерживая в руках свое бешенство:

— Да как… ты… посмел… говорить…

Сатаро помрачнел и, высокомерно глядя на него, процедил:

— Прежде чем позволить себе глядеть на меня подобными глазами, герцогский сынок, открой их пошире и увидь, наконец, за кем ты решил приударить!..

Бесспорно, оскорбленный Гаральд ответил бы за обиду, и неизвестно, чем бы кончилась эта драка опытного карнеоласского шпиона и огромного нодримского оружейника, если бы Акме не вырвала локоть из рук Гаральда и не направилась бы решительным шагом к демонам, ничего не слыша и ничего не видя, кроме тех, кто неподвижно застыл в противоположной стороне, сверкая глазами.

— Назад! — будучи вне себя рявкнула она, выставив перед бросившимися к ней брату, Гаральду и Сатаро, руку; пальцы угрожающе вспыхнули голубым огнём.

Молодые люди потрясенно, но неуверенно попятились. На ладони её, объятой всполохами огня, виднелись тонкие черные изогнутые линии, перечеркивающие важнейшие линии, свойственные человеку. Они ядом проникали в ее сосуды и неторопливо бежали вверх по руке, уже достигнув запястья.

Акме слышала, как тихонько поскуливают демоны. Она оценила осторожную поступь огромных когтистых лап. Они будто подкрадывались к ней. Несмело, нехотя, пугливо. Изучающе.

В страшных глазах их увидела она не свирепость, а мольбу о помощи. Её же слышала она в тихом постанывании этих несчастных существ, души которых были веками заперты в таких жутких телах за былые провинности и были осуждены служить своему кунабульскому господину, коротавшему вечность во тьме.

Чем ближе подходили они друг к другу, тем ниже сгибали демоны лапы, тем ниже и покорнее опускали головы. Акме не боялась их, даже несмотря на то, что размерами они нисколько не уступали взрослому бурому медведю. Они остановились в паре шагов друг от друга. Двое огромных демонов и невысокая девушка.

Она вытянула вперед светящуюся лазурью правую руку, изуродованную тонкими черными удлинявшимися линиями, будто узорами.