себя за то, что приняла убийцу…

Бри выпустила меня, и ее алые губы задрожали. Меня осенило так внезапно, что я, не сдержавшись, громко всхлипнула. Мотивы Эллина стали прозрачнее вод лагуны. Увидев неподдельную боль Дориана, он, подобно Габриэлю, решил наступить на собственное горло ради моего благополучия.

– Теперь, когда тебе все известно, ты осуждаешь меня? – спросила Бри, сообразив, что я и сама догадалась о побуждениях ее брата.

– Как я могу осуждать тебя, когда сама натворила столько ошибок? Мне, как никому другому, знакомо распирающее изнутри чувство, когда ты пытаешься спастись из бездонного омута боли, топя других.

Бриэль устало опустила голову и поджала под себя стройные ноги.

– Я все еще люблю его… сильно. Хоть и давно не показываю этого, а Эллину говорю, что ценю Габа как старшего брата. – Она зажмурилась, словно слова опалили ей горло. – Знаю, что нелепо признаваться в этом сестре своего будущего мужа, но я больше не могу держать в себе правду. И пусть мои чувства к Артуру не такие возвышенные, но твой брат очень дорог мне. Рядом с ним я нашла умиротворение. – Бриэль подалась в мои раскрытые объятия. – Наши тяжелые судьбы чем-то схожи, Агнес, а принятые нами решения обезглавят одного из любящих нас мужчин.

Желая успокоить, я погладила Бри по длинным волосам.

– Да, только в моем случае выбор действительно может стать смертоносным.

После разговора по душам Бриэль отправилась к себе, чтобы дать мне возможность выспаться. Но крепко уснуть мне не удалось. Стоило закрыть глаза, и я вновь возвращалась в блаженный миг на пляже, ощущала морозный вкус Эллина.

Проснувшись от знакомой тяжелой поступи, которая наполнила пространство коридора, я резко села на кровати и прислушалась.

Размашистой походкой Дориан, на удивление, проскочил мимо моих дверей. Наверное, предпочел ночлег в выделенных Филиппу покоях, не желая меня тревожить. А может, и сам был не готов говорить о попранных мной чувствах и расширять пропасть неловкости между нами.

Но куда его понесло посреди ночи?

Шаги стали пружинистыми, принц шустро спускался по лестнице.

Закутавшись в халат, я неохотно вылезла из нагретой постели и выглянула в коридор. Внизу хлопнула массивная дверь. Насколько я успела узнать, рядом с гостиной находился рабочий кабинет Эллина.

Сердце подпрыгнуло, застряв в горле. Ноги сами понесли меня к лестнице. Слившись с сумраком, я на цыпочках спустилась вниз и окутала себя невидимой защитой, чтобы меня не выдал бешеный пульс.

– Если тебя плевать на свое будущее, пожалей ее! – донесся до меня озлобленный возглас Дориана. Из голоса с хрипотцой испарилась вся учтивость, не оставив и малейшего намека на аристократическую сдержанность.

Я осторожно села на нижнюю ступеньку, внимательно прислушиваясь к их разговору. Створки двери были слегка приоткрыты, оставляя узкую щель, через которую едва проникал свет, но я смогла разглядеть мельтешащую тень Дориана.

– Ты хоть на минуту задумывался о том, что станет с Агнес, воплоти она в жизнь предсказание фавна? Ты умрешь, а она будет вечность страдать. И это в лучшем случае. А в худшем ее сила уничтожит все, чем ты так дорожишь! – не унимался принц, а я все сильнее ощущала подступавшую к горлу желчь. Эллина ничуть не удивила осведомленность Дориана о невозможности разрушения пророчества. – Такую судьбу ты для нее хочешь? – Удар кулака о стену заставил меня подпрыгнуть на месте, хорошо, что ветреная магия блокировала шум. – Видел бы ты ее состояние, когда она попала ко двору отца. Месяцами я пытался вновь разжечь в ней живой огонь, заставлял улыбаться, да просто разговаривать! На тот момент от Агнес осталась разрушенная оболочка, и я починил ее, когда твоя гнилая душа убийцы разметала вдребезги ее чувства!

Послышался звук поставленного на стол стакана.

– Ты любишь ее, Дориан? – впервые подал голос Неблагой Король, никак не реагируя на пылкую речь принца.

Тень Дориана застыла на месте.

– Больше жизни, – не задумываясь, ответил он.

– Хорошо, – только и сказал Эллин, звучно водя пальцем по горлышку стакана, а я схватилась за грудь, словно желая удержать рвущееся наружу сердце. – После нашего визита в мир смертных ты увезешь Агнес обратно в Благой Двор. Пообещай мне оберегать ее. Несмотря на всю ее храбрость и вероломство, ей нужна поддержка. – Скрипнул стул, очевидно, король встал из-за стола. – Ты женишься на ней, Дориан, ваша далекая родственная связь это позволяет, и сделаешь ее самой счастливой. И упаси прародители, я узнаю обратное.

– Неужели ты намерен отступить? – с недоумением поинтересовался Дориан.

Щелкнул ящик стола, Эллин что-то положил на столешницу.

– Знаю, что не вправе решать за нее, но я уверен, что ты ей небезразличен. Со временем Агнес полюбит тебя и обретет необходимую ей семью и спокойствие. Она слишком много страдала в прошлом, я не хочу причинять ей новую боль. Вдали от меня у нее будет меньше соблазнов. Да и видеть, как я, лишившись связи родственных душ, понемногу умираю каждый день, ей не стоит.

Слезы закапали на ступеньки, быстро впитываясь в покрывающий их синий ковер. Умом я понимала, что это самое верное решение, поскольку в поисках способа изменить пророчество мы можем накликать беду на волшебную страну и подвергнуть риску наших близких, но сердцем… Сердцем я готова была сражаться до последнего, сталкивать миры, идти напролом через все испытания, уготованные нам раем или адом.

Поэтому он и не подпускал меня ближе. Эллин изначально знал, что наше «долго и счастливо» никогда не наступит. А минутная слабость на пляже стала своего рода прощанием и внушением мнимой надежды, чтобы сгладить удар при расставании.

Меня замутило.

– Возьми, – вновь заговорил Неблагой Король, подтолкнув какой-то небольшой предмет к Дориану через стол. – Это кольцо моей матери, оно очень ценно для меня. Но никто, кроме Агнес, не достоин его носить. Пусть останется у нее как память обо мне. Пожалуйста, отдай его, когда меня не станет…

Это стало последней каплей. Закусив ладонь, чтобы сдержать рыдания, я бросилась наверх. Мои глаза застили сдерживаемые слезы. Мутно видя, я свернула в ведущий в оранжерею коридор и врезалась во что-то твердое.

– И куда ты так несешься, принцесса? – шикнул на меня Габриэль, устало потирая глаза. Я не ответила, и тогда, приглядевшись ко мне внимательнее, он испуганно вскинул брови и выругался. – Келпи, что с тобой произошло?

Я не сразу поняла, о чем именно говорит встревоженный генерал. Но странное болезненное покалывание в руках заставило меня опустить взгляд.

По моим запястьям, капая на пол, стекала кровь. Я скинула с плеч халат и ошарашенно выдохнула. Острые шипы прорвали мои плечи, цепочкой спускаясь