Скользнув рукой вниз, возлюбленный запустил ее под край туники и любовно прошелся по моим складочкам, вызвав у меня задержку дыхания.

– Эллин, – захныкала я, стремясь предупредить его о надвигающемся сладком взрыве.

Однако он не внял моей мольбе. Умело массируя самую чувствительную точку и подкрепляя ласки настойчивыми толчками, Эллин продолжил возносить меня на вершину.

Пальцы ног свело судорогой. Я жалобно пискнула, ощущая горячий прилив внизу живота. Описав круг, чувствительные пальцы аккуратно сдавили нервный узел, и я наконец-то достигла пика.

Тело содрогнулось от яркой вспышки оргазма. Казалось, мои кости превратились в желе, и я, задрожав, обмякла в крепких объятиях. На пару секунд мир исчез, остались только потрясающее удовольствие и пульсация между ног. Я уткнулась носом в широкую грудь, вздрагивая и сжимая твердый орган внутри себя.

Гортанный стон Эллина вспугнул покачивающихся на волнах чаек. Недовольно захлопав крыльями, белые птицы взлетели в небо.

– Я люблю тебя, Агнес, – хрипло, но отчетливо прошептал он в мои губы, пока я приходила в себя в надежных руках. Тело Эллина было напряженным до предела, а во взгляде ледяных глаз больше не искрилась радуга, в них залегла кромешная тьма. Такая глубокая, что на миг почудилось, будто на меня взирает бездонная пропасть. Он ласково коснулся моей щеки, заставляя поднять на себя растерянный взгляд. – Раньше я думал, что прародители связали нас, чтобы отомстить за мои грехи, но после твоего исчезновения я понял, что это не возмездие, а награда. – Эллин тяжело сглотнул и резко сел, после чего наши лица оказались в миллиметре друг от друга. Мы до сих пор оставались единым целым. Он прижался к уголку моего рта поцелуем, несущим в себе столько неподдельных чувств, что я вновь затрепетала. – Ты – моя жизнь, Агнес. То единственное, что я так давно искал и наконец обрел.

Язык отказывался повиноваться. Я очень хотела подарить возлюбленному хотя бы толику тепла, поэтому кончиками пальцев нежно обрисовала кубики на его прессе. Зрачки Эллина расширились, полностью заслонив собой радужку.

– Я болен тобой, любовь моя. Сведен с ума твоим голосом и смехом. Зависим от твоего запаха, который давно стал частью меня самого. – Я судорожно вдохнула. Признание впиталось в мое сознание, заполняя собой застарелую пустоту в сердце. – Один мудрец однажды сказал, что все в мире имеет смысл. Не бывает жизни без смерти, а рассвета без заката. А мой смысл – это ты, Агнес.

Одинокая слезинка скатилась к подбородку, Эллин поймал ее губами, вместе с влагой поглощая мою душевную боль.

Я хотела ответить ему, но не успела, Эллин запечатал мои уста своими. Запустив пальцы в белоснежные шелковистые волосы на затылке, я вложила в поцелуй все скопившиеся эмоции, всю неподдельную любовь, от переизбытка которой ныла душа. Слов не всегда бывает достаточно, порой бьющиеся в унисон сердца и нежные объятия говорят гораздо больше, чем вдохновенные речи.

Лоно снова охватил пожар, который требовал немедленного тушения. Эллин почувствовал мое возбуждение, когда робкое касание губ, таящее в себе всю недосказанность, перешло в полыхающий страстью нажим и клацанье зубов.

Я принялась двигать бедрами и ноющими сосками тереться о полуобнаженную грудь Эллина.

– Проклятье! – воскликнул он и облокотился на отставленные назад руки, зарываясь кулаками в песок и предоставляя мне полную свободу действий.

Я привставала и вновь опускалась на каменную плоть, целовала выпяченный кадык, играла мочкой заостренного уха, облизывала его шею и царапала широкие плечи.

Мы оба словно не могли насытиться, бросаясь друг на друга, как оголодавшие дикари, утопая в пьянящем вожделении. Вздрогнув, я до самого основания погрузила в себя мужскую плоть. Эллин, внезапно остановившись, ловко проделал мой недавний трюк и перевернул меня.

Я оказалась на четвереньках. Ладонь короля с нажимом легла на спину, вдавливая меня щекой и грудью в теплый песок. Встав позади, Эллин нахально задрал мою тунику. Теперь нежность сменилась властной грубостью, которую я так желала. Звуки наших влажных тел раздавались среди прибрежных скал, пока Эллин настойчиво властвовал надо мной.

Я стонала так надрывно и громко, что с трудом узнавала свой осипший голос. Вырвавшийся наружу ветер обдал нас прохладой, мелкие розы пробили себе путь через песок. Благая магия вместе с бушующей страстью завладевала моим нутром.

Эллин резко вбился в меня с такой силой, что я закричала от неожиданности. А когда он ощутимо шлепнул меня по ягодице, мое тело сокрушилось под ослепительной вспышкой экстаза.

Пока я вздрагивала и умирала от блаженства, возлюбленный резко покинул мое тело, и густая жидкость брызнула мне на копчик. Король громко застонал, изливаясь на меня. Повернув голову, я видела, как он водит рукой по своей плоти, дрожа и покусывая губы.

Мои брови взметнулись вверх, и я не удержалась от колкого замечания:

– Не припомню, чтобы раньше ты прерывал наши плотские утехи.

Эллин, тяжело дыша, натянул на себя штаны и подарил ледяной поцелуй моей пульсирующей от шлепка ягодице.

– После твоего побега я перестал принимать снадобье, лишающее семя подвижности, а ты прямо дала понять, что к детям пока не готова.

Он аккуратно опустил мою тунику на место, а я, сев на колени, принялась зашнуровывать декольте.

Эллин взглянул на плещущиеся волны, которые периодически омывали наши ноги морской прохладой.

– Да и война с Александром на носу. Если ты забеременеешь, боюсь, я стану самым мнительным в мире папашей и спрячу тебя где-нибудь в горах.

Широкая улыбка тронула губы короля, но в потемневших глазах проскользнула странная грусть.

– Беременность – редкость для фейри. – Я отряхнула руки от песка и попыталась избавиться от застрявших в волосах мелких ракушек.

Эллин промолчал, пропустив мою реплику мимо ушей, и продолжил любоваться шумящим прибоем. Он вальяжно расселся, опустив руку на согнутое колено и вытянув другую ногу вперед.

– Ты хочешь рискнуть? – неожиданно осведомился король, когда я подсела к нему и положила голову на крепкое плечо. – Дети – бесценный дар, в котором не должно быть сомнения.

Я сильнее прижалась к нему, и Эллин мягко чмокнул меня в макушку.

– Нет, – честно ответила я, согласившись с его доводами. Порой я забывала о возрасте своего возлюбленного и его вековой мудрости. – Но что теперь? Притворимся, будто ничего не произошло, вернемся в Салихейм и разойдемся по разным комнатам? – На мое лицо упал багровый лучик плывущего за горизонт солнца. – Небесное светило сядет, и я снова стану твоим смертным приговором.

– Разве я похож на того, кто сдается? – Вопрос Эллина прозвучал риторически,