Шрифт:
Закладка:
Волнение началось несколько дней назад, когда в квартире Журавлевых за пять минут до ужина жареным минтаем (все-таки четверг – рыбный день) раздался телефонный звонок.
– Кто звонил? – выглянула с кухни Марина, отключив вытяжку над плитой.
Из-за шума она не услышала ни слова из телефонного разговора.
– Сергей, – вернул Игорь переносную трубку на базу.
– Какой Сергей?
– Воронцов. Из Москвы. Муж твоей сестры Влады.
Видя, как Марина бледнеет, помня, что вестей от Влады они не получали пятнадцать лет, Игорь спешно добавил:
– Все в порядке. Ничего не случилось. Влада, Сергей и дети… все хорошо.
– А что тогда?
– Они в Калининград отдохнуть приехали. Решили под конец летних каникул показать детям Куршскую косу и «Фрингиллу» и просто погулять везде.
– Так, – вытирала Марина руки полотенцем.
Ее ладони давно были сухими, но она все продолжала тереть кожу до красноты, словно бы пыталась впитать в ткань слова мужа, сделать так, чтобы не было этого звонка и никаких вестей от Воронцовых – перелетных птиц, исследовавших весь мир.
– Ну и?.. – понимала она, что Сергей позвонил не для того, чтобы передать им всем «привет».
– Приглашают на пикник. С детьми. Чтобы кузены познакомились.
– Их старший сын… сводный кузен девочкам.
– Он считает Владу родной матерью. Они там… сами с этим разберутся, не будем вмешиваться. Твоя мама считает, что он ее родной внук, сама знаешь.
Игорь подошел к жене и аккуратно забрал из ее покрасневших рук кухонное полотенце.
– Мариш, что не так?
– Почему сейчас? – боролась Марина с желанием уйти к окну и посмотреть на небо, чтобы срочно выяснить, сколько на нем сейчас светится звезд.
Она знала, если подойдет, примется пересчитывать их снова и снова. И не тронулась с места: нет, для звезд еще слишком рано… закат будет позже.
– М-а-а-а-а-ам! – пронеслась мимо родителей Кира, спасаясь от сестер.
Она спряталась за спиной отца, истошно визжа. Девочки преследовали Киру, пугая ее огромным пауком в стеклянной банке.
– Мира, Ира, ну что опять за истерика?!
– Кирка трусишка-зайчишка! – трясла Мира банкой.
– Прекрати мучить насекомое, – забрал Игорь банку у дочери. – Кир, это безвредный паучок. Он в траве живет, и, по примете, паук к хорошим новостям, деньгам или письму.
Марина гладила Киру по голове, пытаясь успокоить. Ее дочери каждый день выходили из себя, и Марина мечтала, чтобы каникулы поскорее закончились и дети вернулись в школу.
– Скажи Сергею, что мы… встретимся с ними. Пусть дети побесятся не дома. Ира, Мира, не кричите!
– Голова болит? Дать таблетку? – предложил Игорь, но Марина не сводила обеспокоенного взгляда с паука.
– Дай лучше банку, я выйду немного подышать и выпущу его в саду. Вчера кто-то из соседей высадил под окнами кухни герань. Посажу паучка на ее листья.
С той самой минуты, когда Марина отпустила насекомое, она не могла выкинуть из головы воспоминание: в утро пикника два соцветия были покрыты тонкой паутинкой – два кокона, два запеленованных овала, и между ними на соседнем зеленом листе – паук с грозно выставленными лапками.
– Два… – прошептала Марина.
Из подъезда, смеясь и толкаясь, выбежали девочки с прыгалками и термосами, следом вышел груженный корзинками Игорь. Марина затрясла головой, прогоняя наваждение, прогоняя из мыслей паука и герань, вытряхивая дурное предчувствие белого савана поверх двух коконов-цветков.
Будь у нее веник от воспоминаний, она смела бы их и швырнула в мусорку.
– Или тяпка… – вдруг привиделось Марине.
– Тяпка не понадобится, Мариш. Это же пикник, а не возделывание огорода Мирославы Кирилловны! – подбодрил ее супруг. – Все готовы? Тогда в путь!
Игорь ускорил шаг, огибая периметр парковки. Он во весь голос кричал имя дочери, успевшей исчезнуть за какие-то пару минут.
– Кира! – звал он ее, – Кира, ты где? Кира!
Наконец за молодой порослью деревьев он увидел розовые колготки. Его дочь разговаривала с незнакомцем, одетым в обтягивающее синее трико. Стоило Игорю приблизиться, как мужчина натянул на голову красную маску-чулок, развернулся и исчез.
– Кира! Куда ты ушла? Кто был с тобой? Что ему нужно? – разволновался Игорь, надумав самое плохое, как любой родитель, переживающий за ребенка.
– Просто дядя какой-то. Он спросил, где тут детский праздник.
– Какой праздник? – всматривался Игорь, но постороннего в ярком наряде больше не видел. – Нельзя уходить с чужими, ты же знаешь.
– Пап, он просто аниматор. Приехал на день рождения мальчика и заблудился.
– Но это не к нам. Нет у нас никаких дней рождений. Идем, – не отпускал он руку дочери. – И обещай, что не будешь убегать. Ни за котенком, ни за конфеткой с разными дядями или тетями.
– Пап! – вырвала руку Кира. – Мне что пять?! Знаю я, что нельзя с чужими!
– Помоги сестрам, – отправил Игорь дочь к машине.
Постороннего больше не было видно, а день рождения действительно намечался. Целая бригада готовила украшения, надувая шарики и развешивая картонные пиньяты.
Сестры-близняшки, толкаясь возле капота, наперебой доставали корзинки с пирожками и термосы с чаем и компотом.
Мира схватила прыгалки неонового цвета, но с противоположной стороны за рукояти уже держалась Кира.
– Кирка, отдай!
– Но я первая взяла.
– Бабушка их мне подарила! Они мои! – потянула сестра прыгалки, пробуя отобрать их у сестры.
– Ты свои потеряла в деревне, когда вы с Ирой сделали парашют из наволочки для куклы!
– Это были твои! Отдай! Или я тебе под подушку паука засуну! Найду и засуну!
Кира не собиралась сдаваться. Она тянула сильнее, кряхтя и брыкаясь, пока не решила, что пора, и, дернув уголком губ, отпустила натянутую тетиву.
Отскочив, прыгалка больно ударила рукоятью Миру в лоб.
– А-а-а-а-а! – завопила Мира, и родителям пришлось клеить пластырь одной, читать мораль второй и пытаться унять сто сорок пятый конфликт между детьми.
– Я думала дочери – не мальчишки, но вы! Кира, ты можешь побыть сегодня… нормальной! Я тебя прошу, перестань драться!
– Мариш, – остановил ее Игорь, посылая взгляд, за которым стояло: «Кира нормальная, мы сто раз обсуждали это».
* * *
– Вон классная площадка! – заметила Мира, быстро забыв про свое ранение. К тому же, к ее радости, Киру наказали, оставив до конца дня без сладкого. – Берег виден и море!
– А оттуда виден лес, – настаивала Ира на столике выше по холму.
Кира плелась за всеми по пятам. Ей было все равно, где устроят пикник, на котором ей запрещено есть конфеты и шоколадный рулет.
Интересней было узнать, для кого возле детской площадки готовился праздник. Все вокруг в шариках, и пиньяты картонные висят – так
