активно поощряла иммиграцию людей, сведущих в производстве сукон. Небольшие группы мастеровых из Голландии прибывали в Данию в 1704 – 1705 и 1719 гг.[1259], эта миграция достигла пика в конце 1730-х гг., когда квалифицированные рабочие с семьями стали en masse[1260] переезжать из Лейдена в Копенгаген. Например, текстильный фабрикант Элиас Куртон в 1737 – 1740 гг. привез на свою новую фабрику в Дании боле 60 голландских рабочих с семьями[1261]. В те же годы голландских суконщиков вербовала и Швеция. В 1739 г. Йоган Фридрих Вольф по приказу мануфактурконторы в Стокгольме посетил Амстердам, Утрехт и Лейден (а затем Ахен) с миссией собрать все доступные данные о технологиях и организации суконного производства и разведать, не захочет ли кто из тамошних предпринимателей и мастеров послужить Швеции. После чего кое-кто из них действительно отправился в Скандинавию[1262].

Технологии других видов текстильного производства распространялись не так широко, как сукноткацкие. Тем не менее и в этой области Голландия заметно повлияла на многие европейские страны. Голландские льняные мануфактуры в ряде аспектов служили образцам и для развивающейся льняной промышленности Франции, Ирландии, Шотландии и России. В 1690 г. сучильные станки из Харлема завезли во Францию для первых мастерских по производству крученой пряжи, устроенных в Руане[1263]. В Ирландии льнопрядильщики применяли голландскую систему с ножным приводом, пока французский иммигрант-гугенот Луи Кромлен не завез в туда 1697 г. французскую ручную прялку[1264]. В Шотландии Совет по рыболовству и мануфактуре, стремясь «повысить качество и количество шотландских ткачей», с конца 1720-х по середину 1740-х гг. несколько раз принимался вербовать мастеров в Голландии и Ирландии, посылал молодых шотландцев в Нидерланды изучать искусство выделки тонких льняных тканей и субсидировал частных предпринимателей, которые нанимали квалифицированных специалистов на свои фабрики в Шотландии[1265]. В России около 1720 г. голландский коммерсант Ян Тамес с русскими партнерами основал крупные фабрики по производству камчатного полотна и других тканей в Ярославле и Москве (по всей видимости, под техническим надзором голландских мастеровых). При московской фабрике он открыл школу для обучения местных ткачей. Государственная мануфактура, выпускавшая тонкие скатерти, возглавляемая, предположительно, голландцем, открылась в 1708 г. в Хамовниках. Туда нанимали иностранных ткачей для обучения местных рабочих «технологиям работы на широких станках»[1266].

Впрочем, основной объем экспорта информации о производстве льняных тканей касался не прядения и не ткачества, а отбеливания. Во Франции импорт голландских технологий льноотбеливания начался при Кольбере и продолжался до 1720-х. Отбеливание à la manière d’Hollande с помощью опытных специалистов наладили в Антони, Авене и Валансьенне. С этой целью Луи Ардан в 1700-х гг. не менее четырех раз побывал в Нидерландах[1267]. Начиная с 1700-х гг. предприятия по отбеливанию льна открывались и в городах Южных Нидерландов, которые стремились снизить зависимость своих текстильщиков от харлемских белилен. По крайней мере одну из этих фирм, открывшуюся в 1728 г. в Брюгге, основал выходец из Голландии[1268]. В Ирландии и Шотландии правительства держали твердый курс на развитие собственного льняного производства и активно поощряли ввоз белильных технологий из Нидерландов. В 1720-х гг. ирландский Льняной совет выплатил солидный грант чесальщику Ричарду Холлу, чтобы он смог применить на практике знания, полученные в шпионских поездках на харлемские белильни. Другой предприниматель получил субсидию на оплату труда голландского управляющего на белильной фабрике в Ольстере[1269]. В Шотландии Совет по мануфактурам и рыболовству с конца 1720-х гг. поощрял строительство больших общественных белилен, особенно тех, которыми управляли мастера-белильщики из Голландии. Большинство из 20 общественных белилен, работавших в стране в 1745 г., работали по голландским технологиям. Лишь после 1750 г., когда белильное дело перешло в основном в частный сектор (и прекратилась иммиграция голландских белильщиков), в стране возобладали грубые и дешевые ирландские методы беления[1270]. Южнее границы у белильщиков не было поддержки государства, и частные белильни, открытые в 1752 г. Манчестере, использовали в качестве образцов и голландскую, и ирландскую методу[1271]. С помощью голландских иммигрантов-белильщиков отбеливание по голландским технологиям во второй половине XVIII в. стали применять в Германии, в первую очередь в Брауншвейг-Вольфенбюттеле, и на прусских землях в окрестностях Магдебурга и Билефельда[1272].

В середине XVIII в. широко возродился экспорт технологий в лентоткачестве – о его интенсивности говорят жесткие меры, которые Голландия принимала, чтобы перекрыть этот поток. В 1749 г. городская власть Харлема, центра голландского ленточного производства, развернула полноценную систему регистрации и учета всех ткацких и лентоткацких станков, чтобы предотвратить вывоз любых деталей этого оборудования за пределы города[1273]. В 1753 г. Генеральные штаты распространили этот запрет на всю страну[1274]. Непосредственной причиной таких действий стал резкий рост экспорта этих станков в 1740-х гг. В 1744 г. некий мистер Херви с помощью голландского инженера привез модернизированную версию лентоткацкого станка, известную под названиями «вышивальный станок» или «новый голландский станок», в Глазго, где только что началось производство льняных лент. Позже этот голландский инженер предложил свои услуги Манчестеру. В 1748 г. один лондонский коммерсант отправил племянника в Харлем закупить партию лентоткацких станков и собрать всю информацию о лентоткачестве, какую только сможет[1275]. В Швеции в 1720-х гг. в составе промышленного комплекса в Алингсосе появился лентоткацкий завод под управлением голландского мастера, и к началу 1740-х гг. там стояли восемь лентоткацких станков[1276]. Крупнейшая в Крефелде лентоткацкая мануфактура Von der Leyen поначалу сильно зависела от Нидерландов как от главного поставщика оборудования и технологий, сильно расширилась во второй четверти XVIII в., что обернулось для харлемских коммерсантов ужесточением конкуренции на внешнем и внутреннем рынках[1277]. Прусский король в 1748 г. распорядился выписать из Голландии и Крефелда лентоткацкие станки и мастеров, чтобы организовать на восточных территориях страны производство шелковых лент, и всем ленточникам в прусских владениях разрешили использовать эти новые станки. Одна мануфактура в Магдебурге к 1753 г. располагала шестью лентоткацкими станками, ввезенными из Швейцарии и Нидерландов[1278]. Старые запреты на применение лентоткацких станков, действовавшие в других городах и землях, к этому времени утратили силу и в конце концов были отменены. Мануфактура по производству шелковых лент на лентоткацких станках (предположительно, завезенных из Швейцарии) в 1765 г. открылась в саксонском Торгау[1279]. Швейцарский Цюрих стал крупным центром производства лент после 1726 г., когда здесь отменили запрет на использование лентоткацких станков[1280]. В Южных Нидерландах ленточные фабрики, на которых применялись станки этого типа, появились в 1750-х гг. в Турне и (предположительно) в 1760-х гг. в Лире. Резко пошло в рост производство лент в Антверпене после того, как запрет на использование лентоткацких станков, объявленный