торговые отношения с Османской империей контролировались и регламентировались более жестко, чем с любыми другими странами Европы и сопредельных земель, проще было заранее принять заградительные меры. Поэтому совместное предприятие по выпуску шерстяных тканей, основанное голландцем и армянином, изучавшими ремесло в Харлеме и Лейдене, в конце 1690-х гг. было уничтожено в зародыше Генеральными Штатами, которые под давлением амстердамских и лейденских текстильных лоббистов пригрозили лишить дипломатической защиты привлеченного в этот проект голландца, если он не ограничит свою деятельность торговлей и займется производством[1303].

Что касается других потребительских товаров, то после 1680 г. за границей их производством интересовались меньше, чем технологиями новых текстильных производств: по крайней мере, если речь не шла об использовании ветровой энергии. Примеры экспорта технологий есть и в других областях, но они немногочисленны. Например, технические знания в области производства керамики по-прежнему экспортировались из Республики Соединенных провинций в Южные Нидерланды. В 1706 г. торговец Корнелис Момберс совместно с бывшим владельцем фаянсовых мастерских в Делфте Дирком Витсенбургом и по меньшей мере пятью опытными мастерами из Республики основали фаянсовую фабрику в Брюсселе[1304]. Мануфактуры по выпуску делфтского фаянса открывались в начале 1730-х и в середине 1750-х гг. в Саксонии и в Берлине[1305]. Меловые матрицы из Голландии в 1750-х гг. применялись как пресс-формы на керамических фабриках в английском Стаффордшире[1306]. В 1759 г. уроженец Намюра, почти 20 лет работавший шрифтолитейщиком в Харлеме и Амстердаме, продвинул издательское дело в австрийских Нидерландах, построив новую словолитню в Брюсселе[1307]. Английским медеплавильщикам в начале XVIII в. помогли специалисты, переехавшие из Голландии и Германии. Абрахам Дарби, позже прославившийся как изобретатель коксовой плавки чугуна, сам посещал Республику Соединенных провинций (вероятнее всего, в 1704 г.), где изучал технологии отливки медной посуды и вербовал опытных литейщиков на свой завод в Бристоле[1308]. В 1756 г. правительство австрийских Нидерландов оплатило переезд в Брюссель из Голландии специалиста-лудильщика, чтобы стимулировать производство медных и оловянных изделий[1309].

Единственной из отраслей голландской легкой промышленности, которая не использовала ветряные машины и при этом экспортировала технологии как в конце XVII в., так и позже, было изготовление курительных трубок. Во время франко-голландских войн 1689 – 1713 гг. несколько фабрик по производству трубок façon d’Hollande появилось в Руане и других городах. В Дюнкерке трубочная мануфактура голландского типа работала до второй половины XVIII в.[1310] В Южных Нидерландах трубочное производство по голландским технологиям развернулось в 1750 – 1760-х гг. в Антверпене, Брюсселе и Генте. Один из пионеров этого бизнеса, табачный торговец Карел Классенс из Антверпена, чтобы запустить свое производство, упорно старался (несмотря на наложенный Генеральными штатами запрет) переманить к себе опытных голландских мастеров[1311]. А вот попытка шведского Коммерцколлегиума собрать информацию, выучив своего мастера-трубочника в Гауде, похоже, сорвалась самым печальным образом: ученик исчез без следа. Между тем шведский посланник за несколько лет до этого наводил справки – какие источники энергии применялись на трубочных фабриках в Нидерландах[1312]. В Германии голландские трубки появились во второй половине XVIII в. в Ксантене (у голландской границы), Бранденбурге и Саксонии. Как и в Антверпене, местные предприниматели нанимали часть персонала прямо в Нидерландах[1313].

В перерабатывающих отраслях заметный экспорт технологий происходил в сахароварении, переработке табака и производстве химикатов[1314]. Видимо, из Голландии французские сахаровары заимствовали практику очистки сахара-сырца не яйцами, а бычьей кровью. К 1708 г. это новшество уже освоили в Бордо и Дьеппе и начали применять в Ля-Рошели, в то же время Нант, Сомюр и Руан пока держались традиционных методов. Некий шведский иммигрант, впоследствии утверждавший, что это он завез новую технологию очистки во Францию, сообщал, что крупно потратился, «чтобы добыть этот чудесный иностранный секрет», и даже предпринял «plusieurs voyages»[1315] за границу, чтобы довести свои умения до высшего совершенства. Поскольку в Западной Европе 1700 г. эти методы применялись лишь в Гамбурге и Голландии, вполне вероятно, что шведский новатор часть своих профессиональных знаний приобрел в Республике Соединенных провинций[1316]. Подобным образом технология, вероятно, попала и в южнонидерландский Антверпен, где применение бычьей крови в сахароварении документировано примерно с 1710 г.[1317] Сахароварни, что открывались начиная приблизительно с 1750 г. в Брюсселе и Генте, несомненно, во многих важных аспектах зависели от импорта голландских технологий. Вся медная посуда, формы, оберточная бумага и другие материалы и оборудование, которые были необходимы для бесперебойной работы первой столичной сахароварни, доставлялись из Голландии. Кроме того, как писали брюссельские сахаровары в 1770 г., «tout maitre rafinadeur qui est à la conduite de nos rafinaderies, sont Hollandois, Anglois ou Hambourgeois les plus experimentés qu’on a pu trouver»[1318], [1319]. Первые немецкие рабочие на брюссельской сахароварне тоже обучались в Голландии, как и управляющий первой сахароварни в Генте[1320].

С конца XVII в. рос темп экспорта технологий в области переработки табака. Все больше рабочих из Голландии нанимались на табачные мануфактуры в Швеции. В 1690 – 1740 гг. голландские скручивальщики и сучильщики работали в Стрёмстаде, Карлскроне, Хальмстаде, Стокгольме и Охусе. В конце 1720-х гг. некий арнемский табачный фабрикант перевез в Швецию все свое производство[1321]. Таким образом, мощным ростом табачной промышленности во второй половине XVIII в., который позволил к 1750 г. практически отказаться от импорта готового табака, Швеция обязана и притоку голландских технологий. Также голландские знания и умения способствовали расширению табачной промышленности в Норвегии и Дании. В 1702 г. норвежский коммерсант нанимал работников для табакосучильной фабрики в Христиании. Годом позже датский предприниматель нанял голландского мастера на фабрику в Виборге (Ютландия). Крупнейшие табачные фабриканты Якоб Франко с сыном и Якоб Италиан дер Бенъяминс с братом в 1704 и 1743 гг. соответственно перенесли свои фабрики из Амстердама в Копенгаген и Ольборг и привезли с собой квалифицированных технологов. В 1796 г. их примеру последовал фабрикант из Веспа[1322]. В 1715 г. царь Пётр также обратился к Нидерландам, когда его попытки закупить оборудование и нанять людей в Англии сорвали могущественные лоббисты от импортеров виргинского табака[1323]. Согласно тревожным заметкам амстердамского коммерсанта Ле Йолле о состоянии голландской табачной промышленности в 1751 г., в те дни табачные прессы, резаки и машины для сучения табачного жгута в больших количествах вывозили и в Италию[1324].

После 1680 г. из голландских перерабатывающих производств иностранцев живее всего интересовала химическая промышленность. Европейские предприниматели, чиновники, путешественники и авторы научно-технических трудов сходились во мнении, что лучшее место для изучения самых передовых технологий в этой отрасли – Республика Соединенных провинций, даже если она не всегда дотягивает до того качества, которым может похвастать Венеция[1325]. Увлечение Голландией