предприниматели получили более 50 лицензий на строительство мельниц для выжимки масла. И хотя в этом случае маршрут передачи технологий пока не вполне понятен, изыскание, проведенное в 1770-х гг., установило, что к тому моменту фламандские маслоделы в целом освоили основные элементы технологий, применявшихся в Голландии, например нагрев семян перед выгнетанием и пресс двойного действия[1367]. Французские технологии того же времени, как показывает переписка аббата Розье, отставали от фламандских и восточнофризских. Розье отмечал, что оборудование, привезенное им из Голландии, особенно приборы «pour la mouture des graines huileuses»[1368], было бы крайне полезно распространить в отечестве. С его точки зрения, «le moulin hollandaise»[1369] несравнимо превосходила давильни, работавшие в северных провинциях французского королевства, и аббат находил, что применение голландских машин могло бы серьезно повысить производительность давилен, выгнетавших оливковое масло в Провансе и Лангедоке. Розье настоятельно советовал как можно шире распространять сведения о голландских новых технологиях[1370].

В голландской технологии переработки ячменя с применением силы ветра из всех европейских стран больше всего была заинтересована северо-западная Германия. Она традиционно была одним из поставщиков сырья для голландской крупяной промышленности. Ветряные крупорушки – очевидно, сделанные по голландскому образцу – в 1698 и 1699 гг. построили в Восточной Фрисландии, в Эмдене и Лере[1371]. Первые крупорушки, около 1700 г. появившиеся в шлезвигских деревнях, привезли из Голландии целиком. Среди тех крупорушек, что в начале 1750-х гг. появились во Фленсбурге, некоторые доставили из Нидерландов. Собирать их приезжали голландские инженеры. Число «голландских мельниц» для рушения ячменя стало быстро расти после 1730-х гг., оно росло и во второй половине столетия, даже когда прямая передача технологий из Голландии прекратилась[1372]. Появление в 1741 г. первой ветряной крупорушки в Бураве-Зилленсе было началом эпохи «ветряных голландок» в северной части Везермарша[1373]. Во внутренних районах Германии распространение ветряных крупорушек шло не так гладко, хотя местные власти и коммерсанты не раз объявляли о намерениях наладить производство перловой крупы не хуже, чем в Голландии и Нюрнберге. Крупорушка голландского типа, построенная в 1770 г. в Квакенбрюке (Оснабрюкер-Нордланд), вскоре прекратила работу[1374]. Опись, сделанная в 1782 г. в Бранденбурге, показывает, что применение Holländerwindmühle для дробления круп к этому времени не успело особенно распространиться, несмотря на то что первую ветряную круподирню некий голландский плотник построил в Потсдаме еще в 1753 г.[1375] В Текленбург-Лингене и Брауншвейге дробление ячменя по голландской системе оставалось новинкой и в конце 1790-х гг.[1376] В Мюнстере крупорушки голландского образца появились не раньше 1798 г., а в Саксонском курфюршестве – не раньше 1806 г.[1377]

Были ли чем-то обязаны голландским технологиям табачные мельницы, в большом числе появившиеся во Фландрии в 1760 – 1770-х гг., точно неизвестно, но отбрасывать такую возможность нет оснований, поскольку впервые этот тип промышленных ветряных машин появился несколькими десятилетиями ранее именно в Нидерландах[1378]. В то же время о мукомольной промышленности мы точно знаем, что начиная с XVIII в. именно голландская модель мельницы все шире задавала стандарты в северо-восточной Европе. Восьмиугольная шатровая мельница с поворотной башней, известная как Holländermühle, hollænder, или holländare, становится все более привычной частью пейзажа в Германии и на Балтике. В Восточной Фрисландии в XVIII в. Holländermühle вытеснили старые козловые мельницы[1379]. В Дитмаршене в 1800 г. было 49 козловых и 20 шатровых мельниц, к 1850 г. козловых мельниц осталось 24, а «голландок» стало 70. К концу XIX в. там оставалась лишь одна козловая мельница – среди 130 шатровых[1380]. В Дании распространение hollænder, судя по всему, стало набирать ход с конца XVIII в., а вот в Швеции резко пошло в рост в середине столетия[1381]. В меньших масштабах голландская модель получила распространение и в южной Европе. Например, в 1718 г. некий галисийский коммерсант нанял голландского инженера построить ветряную мельницу в Ла-Корунье. Другого инженера из Нидерландов амстердамский предприниматель в 1724 г. нанял строить мельницу в Бильбао. Для этой мельницы затем завербовали голландского рабочего[1382]. Самая захватывающая история развернулась в области бумагоделания. Среди отраслей голландской промышленности, широко применявших в производственных процессах энергию ветра, бумажная была самой распространенной в Европе. К исходу XVIII столетия вряд ли оставалась хоть одна европейская страна, не освоившая в той или иной степени голландские методы изготовления бумаги. Главным образом иностранцев интересовали новые технологии получения белой бумаги, которые с 1670-х гг. применялись на берегах реки Зан. Впрочем, применение голландских методов необязательно подразумевало использование энергии ветра. Нидерландские технологии и машины могли работать и в бумагодельнях на водяном колесе.

Распространение голландских технологий выделки белой бумаги началось сразу после того, как эти новшества появились в самом Заанстрике. В 1684 г. норвежский лесоторговец Оле Бентсен побывал там, чтобы изучить голландские способы изготовления бумаги, а в 1686 г. получил от датского монарха привилегию на устройство бумажной мануфактуры в окрестностях Христиании (Осло). Строительством мануфактуры, работавшей от водяного колеса, руководил мастер-бумажник, выписанный из Зандама. Перед ее пуском в 1695 г. Бентсен нанял в Нидерландах еще двух специалистов для ее обслуживания и обучения местных работников секретам ремесла[1383]. В 1718 и 1721 гг. по меньшей мере шесть амстердамских бумагоделов заключили подобные контракты с представителем русского царя Петра. Один из нанятых царем мастеров, Клас Янсон Лодевейк до того успел поработать на норвежской мануфактуре Бентсена. Оборудование для бумагодельни поставили Петер и Клас Пауэлесы из Зандейка[1384].

Гюнтер Баерль отмечал, что изобретенный в Нидерландах барабан для измельчения сырья, прозванный «голландцем», в немецкой бумажной промышленности приживался долго и понемногу, но его внедрение в Германии было «recht schnell»[1385] по сравнению с Францией. В первой половине XVIII в. «голландцы» уже применялись на нескольких производствах в Германии[1386]. Первые документированные случаи использования этого новшества относятся к периоду около 1720 г. Немногим ранее 1718 г. некий голландец, нанятый прусским посланником в Гааге, установил такой барабан на водяной бумажной мельнице в деревне Вербеллин северо-восточнее Берлина[1387]. Коммерсант Матеас Валентинер из Фленсбурга (Шлезвига) 14 сентября 1725 г. заказал несколько машин и деталей для водяной бумажной мельницы в своем городе у того же Класа Пауэлеса из Зандейка, который прежде поставлял оборудование в Россию. В договоре, скрепленном в конторе амстердамского нотариуса Адриана Барса, педантично перечислены размеры различных узлов, в том числе барабанов-«голландцев». Цену поставки определили в 2150 гульденов. Кроме того, стороны оговорили, что Пауэлес пришлет во Фленсбург опытного работника для установки оборудования[1388].

К середине XVIII в. распространение голландских технологий производства бумаги ускорилось. В 1718 г. хозяин Вербеллинской мануфактуры не мог найти арендатора, который бы хотел поддерживать работу предприятия без мастера-голландца, уехавшего