крупнейших импортеров готового табака из Голландии[1190]. После 1720 г. шведское правительство, взявшее меркантилистский курс, решило сократить импорт готового табака, для чего нужно было стимулировать возделывание и обработку этой культуры внутри страны. Естественно было за необходимыми знаниями обратиться в Нидерланды. В 1723 г. шведский посланник в Амстердаме получил задание собрать информацию о выращивании табака в окрестностях Амерсфорта и Нийкерка. В 1733 г. вышел изданный за счет государства трактат о выращивании табака «на голландский манер»[1191]. Для обслуживания отечественных плантаций, разбитых в Стокгольме, Алингсосе и других местах, с конца 1720-х гг. приглашали агрономов из Голландии и Германии[1192]. Через несколько десятилетий зависимость Швеции от импортного табака ослабела. К 1750 г. ввоз готового табака практически прекратился, а импорт табачного сырья в период между концом 1730-х и серединой 1770-х г. снизился вдвое[1193].

Подобную политику, но в области возделывания и переработки льна, проводила Шотландия. С конца 1720-х гг. Совет по рыболовству и мануфактуре вынес решение в целях развития льноткацкой промышленности стимулировать выращивание льна в стране и, в частности, постараться завладеть техническими знаниями, накопленными в Голландии, которая в этом секторе сельского хозяйства пользовалась репутацией главного эксперта[1194]. В 1729 г. Джеймс Сполдинг из Эдинбурга поехал в Нидерланды изучать методы подготовки льна перед трепанием. Вернувшись домой, он разработал новый тип трепальной машины с водяным приводом. Чтобы усовершенствовать агротехнику выращивания льна, Шотландия нанимала нидерландских льноводов. Так, в 1739 г. Совет по рыболовству и мануфактуре пригласил 12 таких специалистов[1195]. Хотя Шотландия во второй половине XVIII в. по-прежнему импортировала лен из Нидерландов и балтийских стран, собственное производство льна и возможности для его переработки в стране значительно расширились[1196]. Автор очерка об упадке голландского льноводства в 1780-х гг. с горечью отмечал, что в некоторых областях страны традиции льноводства пошатнулись из-за оттока льноводов, которых «переманили большими деньгами» в Шотландию и Англию[1197].

Запрет на экспорт семян марены и инструментов ее возделывания, объявленный в 1624 г., не остановил решительных иностранных исследователей. В Англии интерес к нидерландским технологиям выращивания марены возродился в середине XVIII в. В это время Англия была главным импортером марены из Зеландии, где, согласно Филиппу Миллеру, ее «выращивали лучше всех», и не располагала «иными рынками закупки» этого сырья, критически необходимого ее растущей текстильной промышленности[1198]. Миллер сам, будучи садовником «Почтенной аптекарской компании в Челси» и членом Королевского общества искусств, в 1758 г. опубликовал подробное описание технологий и инструментов, применяемых зеландскими мареноводами, составленное по наблюдениям in situ, начавшимся не позже 1727 г.[1199] В то же самое время Королевское общество искусств решает стимулировать возделывание марены в Англии, предлагая дотации – но, видимо, без особого успеха[1200]. Франция во второй половине XVIII в. добилась успеха в культивации марены, особенно в Воклюзе и Эльзасе. К концу 1780-х гг. Франция даже стала крупным поставщиком марены в Британию[1201]. Французские фермеры, занятые в этом новом секторе сельского хозяйства, изначально брали посадочный материал из двух источников: Османской империи и Нидерландской республики. Марену, возделываемую на юге, завезли с Кипра и из Смирны, а вот в Эльзас первую рассаду доставили из Голландии. Основатель мареновых плантаций в Эльзасе, коммерсант Хофман из Агно, сам доставил ses premières plantes[1202] в 1730-х гг. из Голландии[1203]. Как и в Англии, распространение новой культуры во Франции стимулировали публикацией трактата с детальным описанием процесса[1204].

Зеландия послужила источником материала, технологий и инструментов и для пионеров мареноводства в Германии. Выращивать марену здесь начали в середине XVIII в. во владениях прусского короля. На ранних этапах распространение новой культуры практически целиком зависело от усилий одного плантатора, Иоганна Генриха Штифельса, который в середине 1730-х гг. привез первые растения в Клеве, Минден и Потсдам, а в 1752 г. организовал перевозку из Зеландии в Клеве 60 000 кустов, из которых лишь 8000 благополучно прибыли в Курмарк в 1753 г.[1205] В те же годы благодаря рабочему-мигранту из Нордена, который тайно вывез семя зеландской марены «в коробочке для масла», выращивание этой культуры, хотя и в скромных масштабах, началось в восточной Фрисландии[1206]. Далее подключились правительственные организации в сотрудничестве с частными предпринимателями, которые, чтобы содействовать распространению новой культуры, помогали приобретать инвентарь и нанимать опытных работников. Клевская Военно-доменная камера и прусский посланник в Амстердаме великими стараниями и с помощью путешествующих коммерсантов приобрели в Зеландии мареновые плуги, наняли Crap Planteurs[1207] и собрали необходимую агротехническую информацию для новой «мареной плантации» под Берлином[1208]. В 1757 г. очерки о технологиях возделывания марены в Зеландии стали появляться в периодических вестниках, что издавались в разных германских городах[1209]. Мареноводство в Пруссии пережило бедствия Семилетней войны. По данным описи, датированной 1783 г., лишь в одном Курмарке насчитывалось 120 плантаций[1210]. К тому времени «голландский крапп» – вместе с турецким – появился и на плантациях Саксонского королевства[1211].

В 1750 г. ужесточились законы, предотвращающие вывоз снастей, которые могли использоваться для ловли сельди. Помимо судов-сельделовов и селедочных бочек к вывозу запретили важные кулинарные ингредиенты, такие как рассол, а также нить для сетей и лес, из которого можно сделать клепки для засолочных бочек[1212]. Ужесточение запретов, наложенных Генеральными штатами, стало прямым ответом на упорные попытки других государств завладеть секретом успеха голландцев в рыболовстве. Технологию засолки на судах, которую голландские рыбаки к началу XVII в. отточили до совершенства, примерно с 1740 г. стали перенимать и другие страны, омываемые Северным морем. В 1745 г. в Швеции королевским указом учреждена компания для промысла сельди «голландским способом». Для обучения шведов технике засола приглашали специалистов из Голландии (и Шотландии)[1213]. Коммерцколлегиум Дании в конце 1770-х гг. выдал субсидию Людвигу Давиду Рикерту за его старания ввести в практику «die holländische Art Herringe einzusalzen»[1214],[1215]. Экспорт технологии в Британию быстро набрал ход в годы наполеоновских войн, когда многие голландские рыбаки, хорошо знавшие все тонкости промысла, оказались на другом берегу Северного моря в роли военнопленных либо беженцев. Британские предприниматели, поощряемые премиями Королевского общества искусств (которое в 1760-х гг. уже делало попытки стимулировать освоение голландских методов добычи палтуса)[1216], сумели найти ключи к сокровищнице голландских рыболовных технологий и усовершенствовать умения своих рыбаков в посоле селедки[1217]. Общество искусств издало в 1804 г. описание «голландских способов засола селедки», переведенное из немецкой энциклопедии, и предложило Тайному совету для повышения качества отечественной рыбной продукции ввести те же стандарты, что установлены в Голландии для промысла сельди. Согласно этой рекомендации, парламент в 1808 г.