секретаря в каком-нибудь надежном месте, тот почтительно заметил, что при первой же подобной попытке убежит и больше никогда не вернется. Господин Летелье уступил. Дошло до того, что он и сам начал сомневаться в своем здравомыслии, не понимая уже, кто из них – он или Робер – более рассудителен, а потому не должен ли и он беспрестанно патрулировать окрестности, пусть даже наобум и бездумно, с тысячью нелепых, жалких и театральных, одним словом – тибюрсовских, чудачеств.

В итоге господину Летелье оставалось лишь нервничать во время отлучек Робера Коллена. Он бы волновался еще сильнее, если бы знал, что тот нашел способ вводить сарванов в заблуждение, пользуясь некоторой схожестью облика, пусть его театральные костюмы лишь очень отдаленно напоминали одежды тех, кого он пытался столь хитро имитировать!

Каждый раз, когда Робер удалялся, господин Летелье спрашивал себя, вернется ли он этим вечером… Время до ужина тянулось очень медленно. Но вечера наступали… и Робер возвращался.

Однако в среду 3 июля, в семь часов, за стол сели без него. Его место зияло пустотой между слепой и помешавшейся.

Господин Летелье, доктор и его жена молча переглянулись, когда дворецкий вручил астроному письмо, на котором не было марки.

Господин Летелье нахмурил брови и смертельно побледнел.

– Почерк Робера! Вот те на!.. – произнес он сдавленным голосом. – Посмотрим.

Дорогой господин Летелье, к ужину меня не ждите. Я отправился к сарванам. Во что бы то ни стало сообщу Вам новости о Вашей дочери. Можете на меня рассчитывать.

Робер Коллен

– Несчастный! Он решил сам отдать себя в их руки. – И, обращаясь к дворецкому, спросил: – Кто вам передал это письмо?

– Господин Коллен, мсье, – неделю назад. Сказав, что, когда он первый раз опоздает к ужину, пусть даже на минуту, я должен буду передать это мсье.

Письмо дрожало в руке господина Летелье.

– Он хотел, чтобы они его забрали!.. Сознательно пошел на это!

Госпожа Летелье мало-помалу уже начинала приходить в привычное для нее возбужденное состояние.

Госпожа Монбардо жестом попросила ее помолчать.

– Он отнюдь не был безумцем! – промолвил астроном, не обращая на них внимания.

– Но эта шуба? Эти меха? – возразил господин Монбардо.

– Быть может, он считал, что прибежище сарванов находится где-нибудь в ледниках, – предположила госпожа Аркедув.

– Вероятно, – задумчиво произнес господин Летелье. – Сарваны…

Одержимая внезапно вскочила.

– Сарваны! – вскричала она. – О! Отпустите меня! Максим!..

Она не в силах была побороть воспоминание о руках, что схватили ее в грабовой аллее. Она сжимала собственные руки в тех местах, где остались синяки.

– Ну, что я говорила! – упрекнула астронома госпожа Монбардо. – Почему бы вам не помолчать, Жан?

Но господин Летелье при виде своей жены, которая неутомимо воспроизводила события 19 июня, повторял себе, содрогаясь, что Робер добровольно решил подвергнуться ни с чем не сравнимой опасности… Ах! Храбрец! Герой! Без особой на то причины он бросился навстречу непостижимой, зловещей тайне и денно и нощно с нечеловеческим мужеством упорствовал в своем героизме, терпеливо ожидая ужасного нападения.

– У него ведь нет семьи? – осведомился доктор.

– Нет, – сказал господин Летелье, и на глазах у него выступили слезы, – мы были его семьей. Или, скорее, он только мечтал, что когда-то… Увы! Вот уже я говорю о нем в прошедшем времени!..

Два дня спустя, так как бюжейские почтальоны после случившегося в Огре объявили забастовку, два свояка вынуждены были сами поехать на автомобиле в Артемар за свежей прессой.

Развернув «Лионский новеллист», выписываемый госпожой Аркедув, господин Летелье прочел следующее:

(Док. 417)

…Члены Альпийского клуба, совершавшие вчера восхождение на Монблан, обнаружили на заснеженном горном склоне длинный след, оставленный, судя по всему, огромным и прочным телом цилиндрической формы. По их словам, все говорит о том, что в этом месте пролетел, слегка касаясь вышеуказанного склона, некий самодвижущийся, с металлическим корпусом аэростат типа «Цеппелин». Уж не знаменитые ли сарваны это были?.. Не отпечаток ли это того таинственного дирижабля, который дважды довелось видеть несчастному Максиму Летелье?.. Возможно, что и так.

– Вот видишь, Жан: они обитают где-то здесь, – сказал доктор.

– Но, Каликст, как, черт возьми, об этом догадался Робер?

– Надеюсь, хоть теперь они мобилизуют альпийскую армию и прочешут эти расселины… Чертово правительство!.. Ничего для нас не делает!

Глава 21

Синяя угроза

Мобилизация альпийских войск давно уже стала свершившимся фактом. Под предлогом маневров – судя по всему, чтобы вновь не повергнуть людей в смятение – власти устроили облавы, и каждый гарнизон поочередно брался за оружие. Бюже прочесали сверху донизу, не возбудив при этом ни малейших подозрений. Разведывательные операции офицеров согласовывались с дознаниями Сюрте; армия и полиция действовали параллельно. Инспектор Гаран, признав свои прежние заблуждения, неоднократно применял самые изобретательные стратегии.

Но ни в Альпах, ни в Бюже сарванов не видели даже мельком. Трущобы предместий, подвалы и канализационные коллекторы городов, подземелья старых донжонов, карьеры, карстовые колодцы, пещеры, леса, крипты аббатств и катакомбы – было обследовано все, но безрезультатно. Логово воздушных разбойников так и не было обнаружено. Дирижабли и аэропланы, готовые устремиться вслед за аэростатом-фантомом, простаивали без дела, те же, что все-таки поднимались в небо, летая над мрачными безлюдными предгорьями, возвращались с охоты на оборотней несолоно хлебавши.

Итак, в тот час, когда господин Монбардо требовал мобилизации альпийских стрелков и метал громы и молнии в адрес правительства, в Бюже и окрестностях уже велись широкомасштабные поиски злодеев, проходившие в режиме глубочайшей секретности, – во-первых, правительство не желало встревожить граждан (хотя, на наш взгляд, вид войск, напротив, их бы только успокоил); во-вторых, власти опасались, как бы все это не оказалось чьей-то грандиозной шуткой. От «королевских молодчиков»[38], к примеру, когда речь заходила о том, чтобы поднять на смех режим, можно было ожидать любых дерзких выходок.

По правде сказать, правительство было решительно настроено довести эту военную операцию до победного конца. Но после нескольких впечатляющих исчезновений часовых и агентов-одиночек решено было прекратить эту феноменальную облаву во избежание случаев неповиновения или дезертирства.

Так как существование сарванов не было официально признано, тот факт, что их поиски велись по всей Франции и даже далеко за ее пределами, скрывался с особой тщательностью: не понимая, почему зона действия похитителей ограничивается кантоном Бюже и практически не расширяется, власти предположили, что разбойники могут удаляться и на большие расстояния, чтобы спрятать добычу. В пользу этой гипотезы говорила и безрезультатность проведенных поисковых мероприятий.

Неспособное раскрыть преступления и опасающееся распространения угрозы, серьезность которой обнаруживалась изо дня в день, правительство сбросило маску и попыталось организовать систему защиты, чтобы