Шрифт:
Закладка:
– Скажешь, это главная причина?
– Да.
– Ладно тебе!
– Точно.
– Я потрясен.
– Ну вот так вот. Меня увлекало что? Моя личная жизнь. И плюс литература. Я этими двумя вещами занимался и не замечал больше ничего вокруг.
Духовность в хорошем смысле слова
– Ну и точно: довольно глупо быть писателем Земли Русской – а жить за границей. В Штатах тем более.
– Совершеннейшая глупость, конечно.
– Ладно, Бунин – хер с ним.
– Ну, Бунин уехал с ненавистью, «Окаянные дни». И кроме того, он уехал сложившимся писателем. А я был только в начале пути. Для меня это все было важно – приехать и жить здесь.
– Ты, значит, эксперт по теме – пора валить или нет? Вот была передача недавно на НТВ про это. Чечня, таджики, грязный воздух и прочее – ничего типа хорошего в России. Так что – валить? По крайней мере, детей в Лондон отправить, на учебу для начала?
– Давай лучше я тебе про русскую провинцию расскажу. Волей-неволей я ее наблюдаю в течение последних десяти лет. Восемь лет назад в Тарусе (я там тогда дачу купил как раз) не было уличного освещения. Как садилось солнце – вместо города просто зияющая дыра. И не было асфальта практически нигде, дорога от Серпухова до Тарусы – просто какая-то катастрофа. Это касается и более удаленных, чем Таруса, мест. Я хочу сказать, что Москва сейчас и Москва десять лет назад – это наследуемые сущности. А в провинции я наблюдаю реальные изменения. Тула сейчас и Тула десять лет назад – это вещи несопоставимые. И Таруса тоже. Там лучшее кардиологическое отделение в области.
– То есть Россия встает с колен.
– Давно она уже встала. Тем более что встать с колен – это вопрос сознания. Медленно и сложно, – но постепенно жизнь в стране, на мой взгляд, улучшается. Конечно, изменения могли идти хотя бы в два раза быстрее, но тем не менее хорошо, что хоть что-то есть.
– Значит, тебе смешны разговоры насчет того, что надо валить? Скажи как эксперт.
– Скажу. Как эксперт. Я очень хочу, чтобы здесь все изменилось к лучшему. Я хочу, чтобы произошли какие-то волевые усилия по управлению финансовыми потоками, чтоб эти потоки пошли в систему образования. Вот жестко я мечтаю об этом.
– Но твое пожелание не является руководством к действию.
– Я это понимаю. Про себя скажу, что я живу тут, я вернулся. Послать детей учиться за границу? У меня не хватит никогда денег на это. Я мечтаю, чтобы здесь появились частные университеты. Они должны работать рука об руку с фирмами, которые будут принимать этих выпускников. Еще раз скажу о главном. На моих глазах в окрестностях Тарусы восстановили две церкви. Огромная работа проделана. Собор Петра и Павла стройно стоит в Тарусе на высоком берегу – так взгляд притягивает! Очень красиво. Я знаю потрясающих священников, потрясающих раввинов, верующих евреев и верующих православных – это люди, которые живут верой, у них душа красивая. И что касается веры – я убежден, что все будет прекрасно. Я вижу реально и отчетливо духовное возрождение. Я знаю изнутри общины – и еврейские, и православные – которые просто полны духа и силы…
Александр Викторович Иличевский (по паспорту Кузнецов) родился 25 ноября 1970 г. в Сумгаите (Азербайджанская ССР) – поэт, прозаик. В 1993 году окончил факультет общей и прикладной физики Московского физико-технического института по специальности «теоретическая физика». В 1991–1998 гг. занимался научной работой в Израиле и Калифорнии. С 1998 года снова в Москве. Женат, имеет сына и дочь.
Первое место в номинации «Поэзия» литературного конкурса «Дварим» (2005). Лауреат премии «Нового мира» (2005); премии имени Юрия Казакова за лучший рассказ 2005 года; IV Международного литературного Волошинского конкурса за рассказ «Белый домик». Серебряная медаль Бунинской премии за книгу «Бутылка Клейна» (2006). Финалист Национальной литературной премии «Большая книга» за – сборник «Ай-Петри» (2005), роман «Матисс» (2007), сборник «Пение известняка» (2008), роман «Перс» (2010). В 2007 году роман «Матисс» стал также лауреатом премии «Русский Букер».
Поэт Иртеньев – он же Правдоруб и Рабинович
«Ну сколько можно о говне, / Давайте лучше обо мне», – сказал поэт Игорь Моисеевич Иртеньев.
Про Иртеньева говорить просто: человек пишет стихи, причем довольно часто – очень приличные и, что совсем уж редко встречается у других, смешные.
Игорь Моисеевич Иртеньев родился 25 мая 1947 года в Москве в семье историков. Закончил заочное отделение Ленинградского института киноинженеров и Высшие театральные курсы. Работал на телевидении в отделе хроники механиком по обслуживанию киносъемочной техники. Писать начал в конце 70-х годов. Впервые опубликовался в 1979 году в еженедельнике «Литературная Россия» (рассказ «Трансцендент в трамвае»). В 1982 году он с телевидения перешел в газету «Московский комсомолец». Автор ряда поэтических сборников. Бывший главный редактор журнала «Магазин» М. Жванецкого (закрылся). Появлялся на телеэкране в программе Виктора Шендеровича «Итого». Лауреат премий «Золотой Остап» и «Золотое перо».
Гроза скинов
– Игорь! Расскажи еще раз, как в преддверии своего 60-летия ты бил скинхедов. Мне очень нравится этот мужественный сюжет. По мне, так настоящий поэт обязан остро реагировать на несовершенство этого мира. Что ты и сделал.
– Во-первых, это было пять лет назад. Во-вторых, насчет бил, – это ты сильно завернул. Просто мы ехали с моим другом драматургом Вадиком Жуком в электричке. С дачи. И вот на станции Левобережная в вагон зашли четверо тинейджеров. Двое совсем клопов лет по двенадцать, двое постарше, лет семнадцать-восемнадцать на вид. У одного наколки в виде эсэсовских рун. Они заорали: «Слава России!» А после накинулись на таджика, который сидел напротив нас, и стали его бить. Самое ужасное, что он даже не пытался защищаться, воспринял это как должное.
– Может, он так тихо сидел, потому что наркокурьер?
– Знаешь, если рядом с тобой метелят человека, то всегда можно найти оправдание. Типа – а может, это наркокурьер? Но когда в следующий раз начнут метелить тебя, не удивляйся, что твои соседи могут подумать то же самое. Кстати, не уверен, что будь это в другом конце вагона, я бы так сразу подхватился. А здесь просто на расстоянии вытянутой руки… Короче, мы вступились за таджика, стали махаться, трое скинов убежали, – а одного мы с Жуком скрутили и привели в милицию. Таджик пошел с нами, но по пути, узнав, что он без регистрации, я ему отсоветовал идти в милицию.
Привели мы этого гаденыша. Он стал
