2 «Because the term «Soviet literature» has no exact meaning, and is charged with political connotation, it will be used sparingly in this book» (Brown E.J. Russian Literature since the Revolution. London, 1969. R 21).

3 Сквозников В.Д. Метод художественный // Краткая литературная энциклопедия. М., 1967. Т. 4. С. 805.

4 Павлов Т. Литература за и клас. София, 1993. С. 19.

5 Борее Ю. Отказываться ли нам от социалистического реализма? // Литературная газета. 1988.25 мая.

6 Такое утверждение содержится в моей небольшой книжке «Le realisme socialiste» (Paris, 1998), за слишком лестный отзыв о которой М. Чудакова удостоилась гневного выпада Евг. Добренко. Гнев был бы заслуженным, если бы мой «подход к проблеме соцреализма» действительно сводился к тому, что «писатели просто должны были принять идеологические постулаты и политическую власть партии» (Добренко Е. Указ. соч.). Но, к счастью, М. Чудакова знакома с моей «брошюркой» не только по приблизительному пересказу.

Александр Осповат. К тютчевским штудиям Б.М. Эйхенбаума 1910-х годов

В архиве журнала «Современник» сохранилось письмо, адресованное его официальному редактору П.В. Быкову, стараниями которого в 1911–1913 годах было несколько раз издано самое полное на тот момент собрание текстов Тютчева1:

9 сент.<ября> 1912 г.

Милостивый Государь, Петр Васильевич!

Позвольте, во-первых, поблагодарить Вас за Тютчева, в котором я уже несколько лет нуждался и обходил всех букинистов, чтоб достать какое-нибудь издание. Выход Вашего издания был для меня прямо праздником.

Я считаю себя не только поклонником, но и учеником Тютчева — и вот в чем состоит моя просьба. Сейчас я пишу зачетное сочинение для Ун-<иверсите>та — о критиках Т-<ютче>ва. Полную литературу я собрать, конечно, не мог, п.<отому> ч.<то> это требует иных условий, но все же собрал порядочный материал — от статьи Некрасова до последних рецензий. В одном оказался у меня пробел: я не нашел ни одной статьи 19082 года, а между тем помню хорошо, что, по случаю 35-летия со дня смерти Т-<ютче>ва, статьи были. Помню даже, что именно 15 июля 1908 г. я читал какую-то газету или приложение к газете, в которой был целый ряд статей о Т<ютчев>е — Чулкова, Брюсова и др. Такой пробел очень досаден, п.<отому> ч.<то> 1908 г. занимает важное место в истории понимания Т-<ютче>ва. — Не будете ли Вы поэтому так добры указать мне, где в июле 1908 г. были помещены эти статьи, а я заранее благодарю Вас и извиняюсь за беспокойство.

Прилагаю открытку для ответа.

Б. Эйхенбаум3

В датировочную помету скорее всего вкралась описка. Содержание письма дает основание отнести его к 9 сентября 1911 года, когда Эйхенбаум был студентом последнего курса историко-филологического факультета Петербургского университета и продолжал готовить давно запланированную «работу для славяно-русского отделения о Тютчеве»4.

Через год, по окончании университета, Эйхенбаум уже занят устройством журнальной «карьеры», предложив свое перо (2 сентября 1912 года) редактору еженедельника «Запросы жизни»5. Впрочем, мы остережемся безоговорочно дезавуировать выставленную на письме дату. Дело в том, что в доступных источниках не документировано появление на книжном рынке «марксовского» издания Тютчева (см. примеч. 1), первые отклики на которое фиксируются лишь в середине 1912 года6.

Развернутая в вводной части письма самоаттестация — «поклонник», «ученик» и начинающий исследователь Тютчева — носит весьма ответственный характер: «воля к цельности», прокламированная молодым Эйхенбаумом, предполагала, по формулировке М.О. Чудаковой и Е.А. Тоддеса, «стирание граней между специальным, академическим — и общекультурным.»7. Далее идет изложение обстоятельств, побудивших автора обратиться к Быкову, и здесь снова возникает недоуменный вопрос. Как соотносится сетование: «… я не нашел ни одной статьи igo8 года»… — и тут же специально проакцентированный факт знакомства с материалами, вышедшими к 35-летию смерти поэта (и, по всей вероятности, учтенными в том первом «реферате» о Тютчеве, над которым Эйхенбаум увлеченно работал именно осенью 1908 года8)? Возможно, во фразе пропущено уточняющее дополнение: «не нашел [у себя]», т. е. автор имел в виду утрату библиографических данных или соответствующих выписок, но в таком случае более естественным решением проблемы рисовался не письменный запрос издателю Тютчева, а поход в Императорскую Публичную библиотеку для просмотра периодики 1908 года, тем более что автор письма безошибочно назвал дату запомнившейся ему газетной публикации.

Речь идет о напечатанной 15 июля 1908 года статье Георгия Чулкова, где среди прочего утверждалось:

Открытия, которые сделаны теперь в области эстетики — все то, что мы разумеем теперь под словом символизм 9, все это было основною темою Тютчева. Он был первым русским символистом. Существует мнение, что всякое художественное произведение — символично. Но поэзия Тютчева — поэзия символическая в том особенном смысле, какой мы придаем этому термину, применяя его к лирике Верлэна или Эдгара По10.

В этом номере газеты «Слово» не было иных откликов на тютчевскую годовщину, однако можно предположить, что указание Эйхенбаума на появившийся в некоем периодическом издании 1908 года тематический блок, куда входила и статья Чулкова, отсылает к журналу «Золотое руно». Здесь в майском номере вторили друг другу пассажи Вяч. Иванова:

[Р]еалистический символизм — откровение того, что художник видит, как реальность, в кристалле низшей реальности. Такое тайновидение мы встречаем у Тютчева, которого признаем величайшим в нашей литературе представителем реалистического символизма11, —

и Чулкова:

[П]рямыми предшественниками наших символистов-реалистов необходимо признать Вл. Соловьева и Тютчева12.

В пользу суждения о том, что «1908 г. занимает важное место в истории понимания Т<ютчев>а», свидетельствовали еще два сочинения Чулкова, увидевшие свет в следующих номерах «Золотого руна». В статье «Лилия и роза» он причислил поэта, который «воистину читал священную книгу символов», к «символистам-реалистам»13, а в статье «Исход» повторил свою программную декларацию:

[О]н был первым русским символистом14.

Нам неизвестно, отреагировал ли Быков на письмо Эйхенбаума (в соответствующей единице хранения открытка с обратным адресом отсутствует), но в любом случае этот сюжет имел продолжение. Одной из дебютных публикаций Эйхенбаума в «Запросах жизни» стала как раз рецензия на «марксовское» издание Тютчева, напечатанная 23 ноября 1912 года. Приведем ее текст с незначительными выпусками15:

«Habent sua fata libelli»16. И действительно — какая судьба этой «книжечки», которая по выражению Фета, «томов премногих тяжелей». Открыли Тютчева не читатели, не критики, а поэты — Жуковский с Вяземским и Пушкин, который стал печатать его стихи в своем «Современнике» (1836 г.). Провозгласили его тоже поэты — Некрасов (1850 г.), Тургенев (1854 г.), а Фет назвал его «великим» (1859 г.). И все это делалось помимо публики, которая оставалась равнодушной к его поэзии до самого последнего времени. Когда Тютчев умер