О том, какое значение Гитлер придавал этой проблематике, свидетельствует то, что он в застольных беседах то и дело к ней возвращался. 24 марта 1942 г. он заявил: «Из-за того, что вся ее экономическая система строится на таком капиталистическом мышлении, Англия сегодня такая шаткая. Он, фюрер, поэтому заблаговременно распорядился, чтобы в Германии ни один человек, занимающий посты в наблюдательных советах, не имел право быть членом рейхстага. Поскольку мужчины, занимающие посты в наблюдательных советах и тому подобное, не могут думать объективно о многих вещах, он к тому же приказал, чтобы мужчины в партии не были связаны никакими обязательствами перед частным капиталом, промышленностью или вообще экономикой. Также и непосредственному слуге государства, офицеру и чиновнику, он только тогда может с чистой совестью разрешить вложить свои сбережения в ценные бумаги, если это государственные ценные бумаги и тут исключены спекулятивные и прочие нечестные моменты»[1110]. Неделю спустя Гитлер объявил за столом, что нужно озаботиться тем, «чтобы руководящий государственный муж был независим от экономических влияний и не мог быть принужден к каким-нибудь решениям под экономическим давлением. Поэтому его должна содержать политическая организация, чья сила заключается в прочном укоренении в народе и которая стоит над экономическими вещами»[1111]. 10 апреля 1942 г. Гитлер подчеркнул в одной из застольных бесед, что он в принципе не имеет ничего против богатых людей, богач «сам по себе не есть социально вредное явление», но надо ограничивать их политическое влияние[1112].

Центральным источником по этому кругу проблем является застольная беседа Гитлера 26 июля 1942 г., чье исключительное значение подчеркивается предпосланной записью: «Настоящую записку рейхсляйтер Борман немедленно направил рейхсминистру Ламмерсу для дальнейших распоряжений рейхсканцелярии». Такая запись уникальна для застольных бесед либо «монологов в ставке фюрера». Пиккер записал в этот вечер: «После ужина фюрер заговорил о проблеме экономических связей ведущих людей в партии, государстве и вермахте и осведомился у рейхслейтера Бормана, позаботились ли о том, чтобы ни один депутат рейхстага не занимал посты в наблюдательных советах. Рейхсляйтер Борман ответил, что приказ пока не выполнен и отложен до конца войны. Он предлагает, чтобы д-р Ламмерс изложил точное положение дела при его следующем докладе. Фюрер, который даже не поверил, что его соответствующее указание еще не выполнено, заметил на это: «Ни один слуга государства не имеет права владеть пакетами акций. Ни один гауляйтер, ни один член рейхстага, ни один партийный руководитель и так далее больше не должен в будущем входить в состав наблюдательного совета, все равно, получает он за это вознаграждение или нет»[1113].

Прежде чем цитировать дальше указание Гитлера и его обоснования, нужно еще раз объяснить суть дела, о котором идет речь. Гитлер неоднократно давал указания, запрещавшие политическим функционерам владение пакетами акций и занятие постов в наблюдательных советах. Обычно центральным посредником был Борман; его задача заключалась в том, чтобы превращать определенные указания Гитлера в конкретные директивы. Очевидно, в этом случае такого не произошло, во что Гитлер сначала даже не хотел верить. Он наверняка был очень рассержен тем, что особенно важный для него вопрос просто отложен на более позднее время (после войны), хотя он исходил из того, что его соответствующие директивы уже стали политической реальностью. Этот случай мог бы подтвердить тезис Ганса Моммзена, что Гитлер был вовсе не всевластным правителем, каким его долгое время представляли, а в «некоторых отношениях слабым диктатором»[1114], который, тем более во время войны, находил очень мало времени, чтобы заниматься внутренней политикой[1115]. Оставим открытым вопрос, можно ли в целом согласиться с этой интерпретацией или в такой форме она заострена[1116]. В данном случае Гитлер явно исходил из того, что его указания, на которые на самом деле вообще не обратили внимания, уже реализованы. Услышав в ответ на его настойчивый вопрос, что это не так, он приказал Борману тут же передать рейхсминистру Ламмерсу для рейхсканцелярии следующие разъяснения. Ниже довольно подробно цитируется обоснование Гитлером его директивы:

«При прежней экономической системе крупные компании не смогли бы обойтись без государственных протеже. Поэтому они брали в свои наблюдательные советы и на другие оплачиваемые посты депутатов и высокопоставленных государственных чиновников или людей с дворянскими фамилиями, а суммы, которые они подкидывали этим людям в виде тантьемов, директорских окладов и тому подобного, они возвращали себе через один-два государственных заказа. <…> В дальнейших объяснениях фюрер подчеркнул, что и слуга государства, уходящий с государственной службы, не имеет права переходить в частную компанию, с которой до сих пор имел служебные отношения. Частная компания берет его из-за его связей, а не из-за его профессиональных технических или экономических знаний. <…> Промышленность гоняется за такими связями, как дьявол за еврейской душой. Поэтому, если допустить, чтобы гауляйтер, будучи владельцем акций или членом наблюдательного совета, позволил использовать себя в экономических интересах, то не удастся помешать крейсляйтеру или бургомистру заняться тем же самым. Начало коррупции будет, таким образом, положено. По всем этим причинам нужно позаботиться о том, чтобы слуга государства, вложивший свой капитал в пакеты акций, впредь вкладывал его в государственные облигации». Только так будет иметься гарантия, что каждый слуга государства «своими частными интересами будет связан исключительно с интересами государства. В конце концов, государство существует не для того, чтобы поднять кого-то на вершину жизни, которая обеспечит ему массу связей, чтобы потом смотреть, как он уплывает. <…> Чтобы воспрепятствовать тому, что слуги государства однажды начинают планировать переход в частную экономику, нужно применительно ко всем крупным сделкам государства с частными компаниями принципиально запретить монопольные договоры. При крупных сделках в конкурсах должны участвовать три-четыре фирмы. Только так можно помешать тому, чтобы слуги государства, занимающиеся экономическими вопросами, строили „золотые мосты“ к определенным фирмам. По той же причине нужно позаботиться о том, чтобы решения о распределении крупных заказов принимал консорциум, члены которого должны постоянно сменяться. Например, в ведомство по вооружениям нужно вводить только людей с фронта, которые не связаны никакими экономическими отношениями. И их надо опять менять, если предпринимается попытка всевозможными приглашениями — особенно на охоту — направить их в нужном направлении. <…> Сила Германии в том, чтобы люди из партии, государственных органов и вермахта не участвовали в частнокапиталистических предприятиях. Если кто-то из этих людей еще имеет связи такого рода, он должен поэтому однозначно решить: или он отказывается от