– Мы будем писать песню. С чего хочешь начать?

– Сначала мы что-то сыграем.

Она начала играть, в основном что-то балладное, и у меня ничего не выходило. Тогда я сел сам и придумал вступительную фортепианную партию, и voilà! Devil’s Got a New Disguise начала вырисовываться. Через несколько лет песня была готова…

 Sweet Susie Q she was a revel

 No angel wings, more like the devil

 She was so hot, so cool and nasty

 Believe it or not, here’s what she asked me…

 If you need love with no condition

 Let’s Do the Do, honey, I’m on a mission

The girl’s so bitchin’, my backbone’s twitchin’

 ’Cause down in hell’s kitchen

 The devil’s got a new disguise

 I’m on a mission, a proposition

 It’s intuition ’cause

 The devil’s got a new disguise

Милая Сьюзи Кью, она была бунтаркой

Никаких ангельских крыльев, скорее как дьявол

Она была такой сексуальной, крутой и развязной

Можете не верить, но вот о чем она меня попросила…

Если тебе нужна любовь без обязательств

Давай сделаем дело, дорогой, я на задании

Девчонка – такая стерва, что у меня дергается хребет

Потому что на адской кухне

У дьявола новое обличье

Я на задании, предположение

Это интуиция, потому что

У дьявола новое обличье

Вот вам и Devil’s Got a New Disguise. Еще одна песня Дайаны, которую мы записали, была Painted on My Heart.

And I’ve still got your face

Painted on my heart

Scrawled upon my soul

Etched upon my memory, baby

И твое лицо до сих пор

Нарисовано на моем сердце

Нацарапано в душе

Выгравировано в моей памяти, детка

Painted on My Heart должен был играть Джонни Халлидей, французская рок-звезда. Я отдал ему стем, мой вокал, но в последний момент он отказался. Стем – это базовый трек. На него можно наложить вокал, чтобы под это играла вся группа. Это как Guitar Hero, на котором есть основная музыка, и ты оставляешь пробелы, чтобы ребенок мог играть в Джо Перри.

Где-то в 1997-м мне позвонил Джерри Брукхаймер и сказал, что хочет вставить в фильм четыре или пять песен Aerosmith. Мы были очень даже за, и тогда Джон Калоднер показал мне I Don’t Want to Miss a Thing Дайаны. И я не знал, что Кэти Нельсон, которая подбирала музыку, вставит наши песни в тот же фильм Джерри Брукхаймера, «Армагеддон», о котором говорила Лив.

А теперь давайте поговорим о сущности Дайаны Уоррен. Дайана уже написала песню, и для демо ее исполняла какая-то певица с закосом под Селин Дион. Дайана записала песню на кассету в своей студии, ее группа играла на синтезаторах. Я слушал кассету в машине с Джоном Калоднером и сказал: «Это охуенно, но где припев? Это, несомненно, будет хитом, но здесь нет припева».

Прошла пара дней, Дайана приезжает в отель «Сансет Маркис», приходит в мою комнату, где стоял огромный рояль. Она садится за него и начинает играть I Don’t Want to Miss a Thing. И она так ее спела, что я наконец-то услышал припев и такой: «О боже». Между версией а-ля Селин Дион – как она ее преподносила – и тем, как песню пела Дайана, была такая тональная разница. Это был прекрасный пример того, что дело в певце, а не в песне. После того как она спела «Я не хочу закрывать глаза», я стал верующим, а остальное, как говорится, история.

Дайана двадцать три года работала в одном кабинете, и там стоит все то же пианино, кассеты тридцатилетней давности, а на стене висят тридцать синглов, покоривших чарты. Она носит на руке маленького зеленого африканского попугая и никогда не выходит из дома без него. Этот маленький ублюдок проживет сто лет и будет петь I Don’t Want to Miss a Thing, когда человечество полетит на Марс. Пусть этот Задокрыл только попробует добраться туда раньше меня!

– Эй, Диана, все трахаются под твои песни, – сказал я. – А ты когда-нибудь трахалась?

Она застенчиво рассмеялась.

– Я понял, – продолжил я, – ты используешь всю свою тоску от недотраха и вкладываешь ее в песню.

– Именно! – ответила она. – Я просто разочарованный романтик.

Итак, я выпускал хиты, но, сам того не ведая, на самом деле был проклят – проклят, как Каин, обречен, как капитан Ахав. Семь казней египетских… и все мои! Что я сделал, чтобы навлечь это на себя? Осквернил гробницу фараона? Нарушил какое-то страшное табу? Может, кто-то где-то втыкает иголки в куклу вуду?

Или… я заключил фаустовскую сделку с стервозной богиней «Билборда», когда она прошептала мне на ухо:

– Стивен, малыш, хочешь выпустить хитовую пластинку?

– Было бы клево.

– Может, ты хочешь стоять первым во всех чартах?

– Еще бы, блядь! Дорогуша, я все сделаю, чтобы стать первым.

– Все? Ты уверен, Стивен? Потому что у этого точно будет цена…

– Конечно, называй! – опрометчиво сказал я. – Какой бы она ни была, я переживу.

Да? Неужели я правда так сказал? Надо было пойти к цыганке, потому что не успел я оглянуться, как оказался в мире проблем и боли. Никто не знает, какие беды я повидал. Слышите? Очень тяжело носить голову с блядской шляпой Безумного шляпника. Спасибо, Бог, а можно мне новую?

I Don’t Want to Miss a Thing стала хитом, когда мы выпустили ее в августе 1998 года, и оставалась номером один в «Билборде» четыре недели, – но еще до того, как это произошло, цена, которую предсказала стервозная богиня «Билборда», стала ужасной реальностью.

Моя литания болезней, несчастий и бед началась в год Крысы. Все началось довольно безоблачно. У группы был выходной, мы были в Аллеганах. Я позвонил Джо и сказал, что хочу арендовать на день машину, набить рюкзаки сэндвичами с арахисовой пастой и желе и подняться на вершину Пайкс-Пика. Мы забрались на восемь километров. Джо не знал, но у меня была кассета I Don’t Want to Miss a Thing, гитарная версия. Поэтому я взял с собой CD-плеер и две упаковки батареек на всякий случай.

Мы стояли на краю обрыва. Джо сидел на вершине горы и ел свой сэндвич, а