я отошел от него метров на тридцать. Я огляделся, нашел место, на котором удобно сидеть, и начал слушать в наушниках I Don’t Want to Miss a Thing, и когда заиграл оркестр, я первый раз в жизни увидел парящего орла и заплакал как ребенок. Тогда я понял, что в нас правда что-то есть. Как в тот раз, когда я слушал Love in an Elevator, и такой: «Воу! Это будет хитом!» Я знал. Самая крутая часть I Don’t Want to Miss a Thing – да-да-да-ДАН-Н-Н! – блядь, вы должны это послушать! Не спрашивайте себя: «Так ли это?» Я не хочу завышать ваши ожидания, но знаете что? Я знаю, что играет по радио, – это лучше!

Первый Демон Мучительной Боли посетил меня неделю спустя. 29 апреля 1998 года мы были на гастролях на Аляске, играли на «Салливан Арене» в Анкоридже. Мы никогда не играли на Аляске, поэтому я сказал менеджерам: «Если это единственный штат в Америке, где мы не играли, то мы должны это сделать». И вот мы в Анкоридже, играем Train Kept a-Rollin’. В конце песни, во время барабанного соло Джоуи, я сделал трюк – прыгнул и раскинул руки, как орел, и в то же время размахивал своей стойкой с микрофоном, обвитой шарфом. Нижняя часть микрофонной стойки весит около двух килограммов, и, когда я прыгнул, случайно ударился о нее внутренней стороной левого колена. Это все равно что ударить себя по кости двухкилограммовым молотком – через колено проходит электричество, так что на какое-то время ты перестаешь чувствовать ногу. Так со мной и было. Я приземлился, но из-за того, что нога онемела, я не знал, как правильно ее поставить, и в моем левом колене порвалась ПКС, почти что вырвалась. ПКС – это связка внутри колена. Передняя крестообразная связка – это то, на чем держится все колено.

И это произошло не в середине концерта или в середине песни, а прямо под конец концерта, Train Kept a-Rollin’ – это наша песня на бис. Другими словами, я упал в конце концерта, обеспечив некую непреднамеренную кульминацию. И вот я лежу там, корчась от боли, и кричу: «Аааааааа!» Никто не понимает, что со мной произошло. Я притворился, что так было задумано. А потом оглянулся на своего тур-менеджера и одними губами произнес: «Вызывай скорую».

А он такой: «Что?» Он еще ничего не понял. Но я знал, что причинил себе такую боль, какой никогда не испытывал прежде. Было понятно, что случилось нечто действительно плохое. Приехала скорая, мне сделали укол того, что я люблю, – не знаю, что это было, но в голове плыла первая строчка из Strawberry Fields.

В больнице мне сказали: «Вот что произошло: вы порвали свою ПКС. Опухоль спадет где-то через две недели, и тогда мы сможем сделать артроскопию, чтобы выяснить степень повреждения и назначить лечение. Две недели. И вот что вы должны сделать: каждый день прикладывать лед». Блядь! Туру конец. Неподходящее время для того, чтобы облажаться, – а еще и видео для I Don’t Want to Miss a Thing.

После этого мы отправились куда-то на Средний Запад, чтобы снять клип для I Don’t Want to Miss a Thing. Я все еще в гипсе, обложенный льдом, и если вы посмотрите этот клип, то поймете, что меня снимали только до пояса – прямо как Элвиса. Режиссер придумал футуристический сценарий с использованием двухсот конусов, геодезических фигур и всего такого прочего. Стилист велел Бетси Джонсон сделать мне очень странное пальто, потом я узнал, что оно из человеческих волос, – я инстинктивно знал, что с ним делать, поэтому использовал его как реквизит, как маску в начале клипа Cryin’.

После выпуска этого клипа мы заняли первую позицию в чартах. Ну, блядь, а как иначе? Я знал, что так и будет. Позже этой осенью я снова встретился со стервозной богиней «Билборда» на конвенции на Багамах.

– Чего ты такой печальный, малыш? – спросила она с ехидной улыбочкой. – Разве ты не занял первую строчку в чарте?

– Ты шутишь? Этот трюк с ПКС был совсем не смешным, – ответил я.

– Ну, дорогуша, все мы должны платить по счетам, – сказала она. – И кстати, малыш, возможно, придется доплатить.

И до того как я успел спросить, что это значит, она исчезла.

Я вернулся домой и еще неделю держал колено во льду до операции. А потом, когда я вылез из этого окопа, мне было достаточно хуево – хоть операция и была артроскопической. Это значит, что мне просверлили маленькую дырочку в колене, чтобы увидеть, что там творится. Внутренность твоего колена заполняют жидкостью, а потом выводят ее, чтобы все проверить с помощью маленькой камеры. На камере есть крохотные ножницы, чтобы отрезать кончик ПКС – он похож на спагетти.

Разорванную ПКС удаляют и вставляют чужую; это называется аллотрансплантация. Когда вынимают связку из другой ноги, это называется аутотрансплантация.

В тур со мной поехала девушка, которая три раза в день массировала мне ногу: лед, массаж, лед. Если массировать шрам, то он рассасывается. Поэтому у меня нет шрамов.

– Ну в пизду, давайте кадавер, док. Я существо, которое живет на сцене, мне нужны обе ноги, так что делайте все, что можете.

– Ну, у нас есть морозильник в другой комнате, – сказал он, – с суставами мертвых людей, можем использовать один из них, потому что суставы похожи на ПКС, они почти не вбирают кровь, так что не нужно беспокоиться об отторжении.

Поэтому они вырезали связку из сустава одного шестнадцатилетнего парня и заменили ею ПКС в моем колене. Каждый вечер я молюсь дважды и благодарю того парня, который дал мне связку для моего колена.

Я вернулся домой в первый же день после того, как мне вкрутили новую ПКС, и снова положил лед. На второй день я использовал одно устройство. Надо вставить туда ногу, в устройстве есть медленный двигатель, который двигает ногу прямо, затем поднимается до изгиба, на котором все еще лежит лед. Он такой ммммммммнннннннннн, М-Е-Д-Л-Е-Н-Н-О поднимая ногу, а потому опуская. И так две недели. Больно? Пиздец как!

Я сидел на обезболивающих, но все же… Это нужно пережить – если хочешь из этого выбраться, придется пройти каждый шаг. Это заняло четыре месяца, но после этого я был уже в довольно хорошей форме. Колено еще болело, но не настолько сильно, так что я мог отправиться в следующий тур Aerosmith. Мы сразу же должны были поехать, потому что к тому времени I Don’t Want to Miss a Thing стала