сильным во всём зверином царстве. Эти удивительные рептилии — настоящие машины для убийства!.. Что крокодилы, здесь также обитают девять из десяти самых ядовитых змей в мире! В том числе так называемая «смертельная змея»! Её яд в полтора раза сильнее яда кобры.

— Спасибо, успокоили, — с дрожью в голосе сказала Аннет.

Боб поддержал девушку:

— Мсье Мишель, действительно довольно этих страшилок, пора подумать, как нам быть дальше.

— Ну, во-первых, следует снять с вас эти браслеты. Они не подходят к цвету ваших глаз.

— Вот с этим согласен полностью. Надо бы поискать в комплекте автомобиля какие-нибудь инструменты. Может, ножовка там, или зубило какое.

— Не нужно зубило, — лукаво улыбнулся Пушкиндт. — И ножовка тоже не потребуется. — Обратился к Анне: — Sudarynya, у вас найдется шпилька для волос?

— Да, конечно, — сказала sudarynya, пару секунд повозилась в старушечьем пучке, извлекла из него длинную, похожую на спицу шпильку.

Боб стал свидетелем очередной чудесной метаморфозы. Лишившись скрепы, отвратительный пучок рассыпался, волосы золотистым каскадом низверглись на плечи. При этом прикрыли нелепые уши а-ля Cheburashka.

Аннет преобразилась на глазах. Прямо не женщина — оборотень какой-то. Вот только оборотень наоборот: из чудовища потихоньку превращается в красавицу. Эх, кабы ещё одежду поменять да попросить не улыбаться. И будет — прямо девушка с обложки. Вот что творит с людьми жизнь полная риска и приключений.

А Пушкиндт тем временем вставил шпильку в замочную скважину наручников. Что-то там подцепил, ковырнул, провернул — и бац! канадлы открылись!

Боб потёр рассаженные запястья, поблагодарил Пушкиндта:

— Спасибо! Ловко у вас получилось. Если не секрет, где практиковались?

Пушкиндт изогнул бровь грозной молнией:

— Питерская милиция. Убойный отдел. Двадцать пять лет стажа. Что называется, от звонка до звонка.

— А, ну да, вы же рассказывали, — вспомнил Боб. — И совсем недавно. А такое ощущение — что прошла целая вечность.

— Как справедливо заметил ваш земляк Анатоль Франс: Иногда один день, проведенный в других местах, даёт больше, чем десять лет жизни дома, — опять сумничал экс-специалист из убойного отдела.

— Возможно, — сказал Боб, — но отчего-то хочется оказаться дома, в парижской квартире, в ванной со льдом. Всё тело ноет и горит огнём. А нам ещё из этой дыры выбраться… Предлагаю провести небольшой военный совет. Взвесить все плюсы и минусы нашего положения.

— Согласен, — оживился Пушкиндт. — Разрешите я начну. И начну с плюсов. Плюс номер раз: мы сбежали от «Красной звезды». А это дорогого стоит. Плюс номер два: мы, сами того не желая, оказались в Австралии, а значит, весьма приблизились к цели наших поисков — к сокровищам Буссенара. Плюс номер три, — Пушкиндт снял дымящийся рюкзак, рукой потушил тлеющие угольки, достал из клапана простреленную книгу, журнал и карту, — у нас в руках наследство Франсуа Робера, а, следовательно, все шансы установить точное место захоронения клада. Плюс номер четыре: Гудвин и его головорезы не решились высаживать десант. Наверное, потеря внедорожника несколько их смутила. Отправиться в погоню на мотоциклах бандиты не отважились. Но я думаю, они обязательно вернутся. И это — первый минус.

— Моя очередь согласиться с вами, — сказал Боб. — Обязательно вернутся. От миллионов, да ещё золотом, Гудвин просто так не откажется. Значит, нам следует поскорее уносить отсюда ноги.

К беседе подключилась Анна:

— Вы отметили четыре плюса и всего один минус. — Не без иронии подковырнула: — Неужели у нас всё так хорошо?

— Ну почему же, — почесал макушку Пушкиндт. — Минусов хватает. Например, мы не знаем, где находимся. Предполагаю лишь, что от побережья улететь далеко мы не успели. И это — ещё один плюс.

— Вы неунывающий оптимист, старина, — дружески хлопнул Пушкиндта по плечу Робер. — И этим вы мне ужасно нравитесь… Итак, подведём итоги. Мы где-то неподалеку — (я очень надеюсь, что неподалёку) — от северного побережья Австралии. Побережье — это цивилизация, люди, связь, полиция. Вывод: если мы не хотим вновь угодить в лапы Гудвину, то должны незамедлительно убираться отсюда. Идти следует строго на север.

— Зачем идти? — удивился Пушкиндт. — Поедем на машине, с комфортом. Бак полон, при падении ни одна деталь не пострадала.

— Идея здравая, — кивнул Боб. — Быть посему.

7. На север через северо-запад

15 часов 27 минут 56 секунд.

Любая инструкция по выживанию в подобных случаях рекомендует превратить парашют в своеобразный сигнальный маркер: расстелить его на земле, чтобы было заметно с воздуха, да ещё выложить камнями на куполе стрелку, указывающую, в каком направлении ушли потерпевшие крушение.

Но в данном конкретном случае поступить следовало с точностью до наоборот. Ибо искать затерявшихся на Северных территориях путешественников будут в первую очередь люди Гудвина, а не спасатели.

Пока Пушкиндт и Анна занимались уничтожением следов приземления: заваливали парашюты и остатки амортизационной системы камнями, — Боб самым примитивным способом определял стороны света. Зажав между двух булыжников первую попавшуюся под руки палку (воткнуть её в землю не представлялось возможным: вокруг сплошные камни), он маленьким камешком отметил конец отбрасываемой ею тени. За некоторое время (пока Робер помогал русским прятать купола) тень переползла немного в сторону. На конец тени лёг второй камешек. Боб взял вторую палку, подлинней, положил поверх камней, по законам эвклидовой геометрии соединив импровизированной прямой две импровизированные же точки. Встал в основании получившегося указателя лицом к вертикальной палке, позвал товарищей:

— Вот направление на север. — На всякий случай указал рукой: — Нам туда.

— И насколько точны подобные измерения? — поинтересовалась Анна.

— Конечно, если подождать подольше, точность измерения повысится на порядок. Здесь так: чем больше расстояние между этими камнями, тем меньше погрешность. А ещё — можно узнать стороны света по стрелкам часов, или соорудить импровизированный компас из штопальной иглы и миски с водой. Увы, всех этих аксессуаров у нас под рукой нет, поэтому придётся довольствоваться этим.

— И откуда вы всё это знаете?

— Дед научил. Он у меня известный Индиана Джонс. Этакий последний глобтроттер… — Боб сглотнул подкативший к горлу комок, отвернулся, чтобы Анна не увидела набухшие от влаги глаза. — Но что-то я заболтался. У нас совсем нет времени. Люди Гудвина скорее всего зафиксировали место нашего приземления и преследование начнут именно отсюда. Так что надо поспешить. Нужно оторваться от будущей погони как можно дальше. Тем более что рано или поздно стемнеет, и нам придется подумать о ночлеге. А ещё о питье и провизии. На одном энтузиазме мы долго не протянем… В общем — проблем хватает. Надо идти.

— Ехать, — опять-таки поправил Боба Пушкиндт.

— Да, — согласился француз, — лучше ехать… В машину!

…Ехать, увы, пришлось не так долго, как того бы хотелось. Минут через пятнадцать перед путешественниками возникло